Джо Марчант - Сила самовнушения. Как наш разум влияет на тело. Наука и вымысел

Но вот однажды утром в 2006 году Гарет, проснувшись, обнаружил, что нечетко видит левым глазом. Окулист не нашел никаких отклонений. Лечащий врач назначил антибиотики от конъюнктивита, но это не помогло. В конце концов он отправился на МРТ, и заключение невролога ошеломило: иммунная система Гарета атаковала зрительный нерв. Самым вероятным диагнозом стал рассеянный склероз (РС).

РС – хроническое заболевание, при котором анормальное воспаление постепенно разрушает нервную систему. Симптомы бывают самые разные, по мере того как больной мало-помалу теряет контроль над своим телом. Из строя выходит одно за другим: конечности, глаза, кишечник, мочевой пузырь. Кроме этого, возникают боли и утомляемость, а также когнитивные и эмоциональные нарушения – особенно депрессия. РС обычно начинается в рецидивирующе-ремиттирующей форме, когда обострение вдруг вспыхивает, а потом угасает. Однако в конечном счете заболевание становится прогрессирующим, и состояние ухудшается неуклонно. Эффективных средств лечения мало, выздоровление не наступает.

Для постановки диагноза РС необходимы две вспышки обострения, так как иногда имеет место всего одна атака без каких-либо нарушений в дальнейшем. Невролог предупредил Гарета, что если случится что-нибудь еще, то его ждет неизбежная, усугубляющаяся недееспособность. Три года Гарет пытался вести обычную жизнь. Затем в 2009 году у него началось нарушение функции мочевого пузыря. В 2010-м ему официально поставили диагноз РС.

Последующий период он описывает как «полный чудовищного стресса». Вскоре после вердикта ему стало трудно ходить, и с любимой работы пришлось уволиться. В том же июне он стал отцом.

Он вспоминает, как в августе 2010 года устроил жене с сыном недельные каникулы и они сняли коттедж в живописной деревушке Тоссайд. Это была возможность совершить семейное путешествие и отпраздновать рождение малыша. Однажды в солнечный день они затеяли в соседнем заповеднике пикник и расположились с сэндвичами на скамье у ручья. Жена Гарета предложила спуститься к воде, до которой было рукой подать по отлогой, но несколько каменистой тропе. Шагая по камням, Гарет почувствовал, что ноги его не слушаются и он вот-вот упадет.

До него вдруг дошло. Если тяжело сейчас, то что будет через несколько лет? Он взглянул на обожаемого двухмесячного сына и был поражен мыслью, что вместе им никогда так не погулять. Не одолевать горные тропы, не играть в футбол и не заниматься бессчетными другими делами, положенными здоровым отцам. Вместо этого он будет прикован к инвалидной коляске. В мгновение ока вся праздничная семейная идиллия рухнула и начались кошмары – лавина картин и страхов, от которых невозможно отделаться.

«В каждом сне я видел будущее, которое у меня отняли, – говорит Гарет. – Я не знал, что делать. Это было очень, очень тяжелое время» {246}.

Однако спустя пять лет Гарет явно далек от отчаяния; напротив, он говорит, что никогда не был так счастлив. Он считает, что его жизнь была преображена медитацией памятования, и теперь является одним из ее самых влиятельных поборников. У него свой сайт и свыше 60 тысяч подписчиков в «Твиттере». Я договорилась с ним о встрече, намереваясь подробнее расспросить об этой невероятной перемене.

Он встречает меня на станции в своем родном Барнсли, бывшем горняцком городке в центре Йоркшира. День январский, холодный; время ланча, и Гарет немедленно везет меня из города мимо заснеженных полей в деревушку Силкстоун. Извиняется: в Барнсли негде толком перекусить.

Сейчас Гарету тридцать шесть. Он приветлив, непринужден и откровенен, у него спокойные серые глаза и характерный йоркширский выговор. Одет в красный свитер и джинсы; худощав, но не до степени истощения. Пока мы едем, он разглагольствует о памятовании, говоря, что может говорить о нем день напролет. Прибыв на место, он находит парковку для инвалидов, затем с костылем покрывает короткое расстояние от машины до кафе.

Когда мы усаживаемся, я спрашиваю, как он открыл для себя памятование. Он отвечает, что вскоре после той бедственной прогулки к ручью кто-то посоветовал ему этот метод как способ преодоления стресса, рекомендованный при РС. «Я понятия не имел, как медитировать, – делится он. – Слово слышал, но считал это чем-то хиппарским». Так и вышло, что Гарет приобрел популярную книгу по памятованию, написанную американским автором Джоном Кабат-Зинном: «Куда бы ты ни шел – ты уже там».

Он начал медитировать по пять минут зараз, буквально с нуля. Закрыв глаза, он считал вдохи и выдохи. Если его посещала какая-то мысль до того, как доходил до десяти, – начинал все сначала. Поначалу ничего не происходило. Но через несколько месяцев он заметил перемену.

Если Элизабет Блэкберн, изучавшая теломеры, перемахнула через пропасть, разделяющую психиатрию и биохимию, то Кабат-Зинн совершил еще более впечатляющий прыжок. Будучи молекулярным биологом и преподавателем йоги из Массачусетса, он был уверен, что медитация, которой он занимался в структуре буддистского вероисповедания, способна помочь в случаях, когда бессильны врачи, – например, умирающим или изнемогающим от боли. Но он понимал, что медики никогда не пропишут религиозную практику. Однажды во время медитации на покое его озарило. Он должен изобрести памятование повторно, освободив его от религиозных и духовных аспектов, чтобы сделать этот метод приемлемым для медицины.

В 1979 году он разработал восьминедельный курс, куда вошли как элементы медитации памятования, так и техники релаксации вкупе с хатха-йогой. Он назвал этот метод программой снижения стресса на основе памятования [7](МВСТ) и основал при Массачусетском университете в Амхерсте клинику. «В больнице он обратился к врачам: отдайте мне ваших безнадежных пациентов, – рассказывает Труди Гудман, руководитель той самой буддистской группы „Инсайт-ЛА“, к которой я присоединилась на пляже в Санта-Монике; в описываемое время Труди работала с Кабат-Зинном. – Пациентов направили к нему, никто не знал, что еще с ними делать. У одних уменьшились боли. Другие скончались в мире» {247}.

В те времена секуляризация медитации была рискованным делом. «Люди сказали: „Вы разбавляете учения, от этого не будет добра“, – продолжает Гудман. – Изъять памятование из буддизма, который мы все изучали, – это было неслыханно». Но так удалось преобразить келейную религиозную практику в культурный феномен.

С тех пор как Кабат-Зинн основал клинику, его восьминедельный курс прошло более 20 тысяч человек. О программе снижения стресса на основе памятования (МВСТ) говорили в бессчетных газетных и журнальных статьях, а также в телепрограммах, включая шоу Опры Уинфри. По данным Национальных институтов здравоохранения США (NIH), в настоящее время медитацией занимается почти каждый десятый взрослый американец {248}. Есть специальный ежемесячный журнал «Mindful» и сотни приложений. Если задать на «Amazon» поиск «mindfulness» [8], то система выдаст около 19 тысяч книг и DVD с материалами обо всем – от духовных странствий до практических программ снижения стресса и даже упражнений для детей, а соответствующие сессии и лекции проводятся повсюду от Кремниевой долины до Капитолийского холма {249}.