Дэниел Харрис - Подонок в вашей голове. Избавьтесь от пожирателя вашего счастья!

После часа чтения Толле полностью захватил мое внимание. Он начал перечислять некоторые типичные вещи, которые делает эго, и многие из них действительно входили в мой репертуар.

Эго невозможно накормить досыта. Не важно, сколько разной ерунды мы покупаем, в скольких спорах побеждаем или сколько вкусной еды поглощаем. Эго никогда не довольно. Я ведь описывал свою бесконечную жажду эфира – или наркотиков? Я думал, не является ли эта ненасытность, эта чесотка тем, о чем говорил доктор Бротман – потребностью в сильном отвлекающем действии? И не это ли мой друг Саймон имел в виду, назвав меня «прирожденным наркоманом»?

Эго постоянно сравнивает нас с другими: оно оценивает нашу внешность, финансовое положение и социальный статус. Эго выматывает нас, заставляя чувствовать то превосходство, то неполноценность. Разве это не объясняет моего поведения с коллегами?

Эго играет на эмоциях. Оно бережно хранит все наши обиды и жалобы и постоянно прокручивает их у нас в голове. Не поэтому ли я приходил домой к моей святой Бьянке хмурым, что кто-то на работе меня ущемил?

Возможно, самой сильной мыслью Толле об эго было то, что оно хватается за прошлое и будущее и давит на настоящее. Мы «живем практически только воспоминаниями и ожиданиями», пишет он. Мы консервируем тоску по прошлым событиям, а когда они происходили, мы пережевывали что-то еще. Мы постоянно предвкушаем будущие события, чтобы потом, дождавшись их, снова фантазировать. Толле же говорил, что существует только Настоящее (ему нравилось писать это слово с большой буквы), и это все, что у нас есть. Когда мы переживаем события прошлого или будущего, они заменяют нам настоящее.

Стало ясно, что я мастер избегать настоящий момент. Загнанная лошадь. Я делал это всю жизнь. Мама всегда считала меня нетерпеливым ребенком, который вечно за чем-то гнался. В восьмом классе моя тогдашняя подружка Джули Розендорф сказала мне: «Если ты одной ногой стоишь в прошлом, а другой – в будущем, получается, что ты писаешь на настоящее». Теперь я был взрослым и жил в мире новостей, крепко привязанном к срокам. Я носился целыми днями сломя голову, проверял пункты из своего списка дел, постоянно думал о результате, вместо того, чтобы просто наслаждаться процессом. Мне казалось очевидным, что в будущем обязательно будет лучше. Как только придет это невыразимое… что-то … я буду полностью доволен. Но полностью довольным я был только в горячих точках или «под кайфом». Неудивительно, что одно породило другое.

До меня дошло, что всю жизнь я просто ходил во сне, плыл по течению автоматического, привычного поведения. Все, чего я стыдился за последние годы, можно было объяснить с помощью эго: погоня за адреналином на войне без единой мысли о последствиях, замещение опасности кокаином и экстази, несправедливые мысли о верующих людях, ненормальная тревога из-за работы, игнорирование Бьянки ради телефона, навязчивая озабоченность своими дурацкими волосами.

Было немного неловко читать книгу о работе над собой и думать: « А ведь этот парень знает меня ». Но в тот момент, лежа ночью в кровати, я понял, что голос в моей голове – постоянный комментатор, всю осознанную жизнь влияющий на мое мышление – полный негодяй.

Но потом все усложнилось. Как раз когда я уже готов был признать Толле мудрецом, хранителем ключа от всех моих проблем, он начал нести полную чушь. Меня больше не смущал его писательский стиль в духе рококо, теперь в горле застревали дикие псевдонаучные утверждения. Он писал, что концентрация на настоящем моменте замедляет процесс старения и делает «молекулярную структуру» тела «менее плотной». Он заявлял, что «мысли имеют свою частоту, и негативные мысли находятся в более низком диапазоне, а позитивные – в более высоком». Иногда в пределах одного предложения он мог сказать что-то блестящее, а потом с хохотом унестись в дом для душевнобольных. Я не мог понять, гений он или сумасшедший.

Потом я разузнал о нем побольше. После нескольких ночей чтения до утра я добрался до компьютера, чтобы погуглить. Не знаю, чего я ожидал, но точно не этого. Оказалось, что это маленький немец с бледным лицом и мышиного цвета волосами, чуть старше среднего возраста. Его манера говорить отличалась от манеры писать в духе Откровения Божьего. В роликах на YouTube он говорил мягко и медленно, почти мучительно, как будто ему дали большую дозу знакомого мне клополина. Его гардероб состоял только из вязаных жилетов и мятых брюк цвета хаки. Один из обозревателей описал его как «библиотекаря эпохи коммунизма». Другой назвал его «бледной доброй выдрой».

В жизни Толле случился переломный эпизод. Он был аспирантом Оксфорда и пребывал в глубокой депрессии. Он лежал в кровати, охваченный суицидальными мыслями. Внезапно его «поглотила пустота». Он слышал голос, приказывающий ему «не противиться». Вокруг стало темно. Наутро он проснулся с пением птиц и солнечным светом, и жизнь сияла и блестела. Все проблемы были решены одним махом. Готово. Все. Как раз после этого он провел два года, живя на улице «в состоянии полного счастья». Это было его духовным пробуждением, о котором он позже рассказал так: «Осознание умиротворения было таким глубоким, что если бы я встретил Будду и Будда сказал, что я неправ, я ответил бы: „О, это интересно – оказывается, даже Будда может ошибаться“».

В конце концов он переехал в Канаду, где, по его словам, было подходящее «энергетическое поле» для «рождения» его первой книги. Эта книга, « Сила момента Сейчас », стала настоящей сенсацией. Мэг Райан дала ее Опре, которая положила по экземпляру на тумбочке в гостиной каждого своего дома. Джим Керри и Дженни Маккарти сделали рекламный ролик (это было до того, как они разошлись). Пэрис Хилтон держала книгу Толле, пробиваясь через толпу папарацци, когда шла в тюрьму за нарушение правил дорожного движения.

Когда вышло продолжение, « Новая Земля », Опра провела беспрецедентный вебинар из 11 частей. Миллионы людей включили телевизоры, чтобы посмотреть, как она и Толле разбирают книгу, глава за главой. Рядом они смотрелись почти забавно: Опра выкрикивала и восклицала, а Толле был безмятежен. Толле щебетал про «энергетические поля», а Опра только наивно поддакивала. В какой-то момент она выбросила руки вперед, чтобы «дать пять», а Толле, очевидно не понимая, что это за жест, неловко схватился за них.

Я был поражен. Всю свою жизнь я гордился своим скептицизмом. Почти 10 лет я брал интервью у духовных лидеров, и ни один из них не сломил моей обороны. А теперь через нее сумел пробиться человек, который выглядел как персонаж Хоббита? Экхарт Толле, единственный из всех людей, пробрался в мою голову и точно поставил мне диагноз.