Дэвид Ренсин - Не отступать и не сдаваться. Моя невероятная история

Мы пригласили губернатора и тюремное начальство на борт Flyaway на обед. По их просьбе Дэн тоже присоединился к нам в качестве переводчика. После нескольких рюмок виски Vat 69 и содовой мы угостили их нашими лучшими стейками, вальдорфским салатом, спагетти из консервов, зеленой стручковой фасолью, лимонным желе Jell-O и кофе, а в качестве закусок предложили вишню, маринованные овощи, салями, крекеры Ritz и финики. Дэн сказал, что губернатор очень внимателен к своим подопечным: «Он здесь новенький, но уже многое сделал для заключенных и старается добиться еще большего». Дэн был ловким парнем. Немного себе на уме. Губернатор довольно похлопал его по спине. Он разговаривал и смеялся с нами, как будто мы его старые приятели.

На следующий вечер губернатор пригласил нас на ужин к себе домой – в огромное здание, которое мы видели при свете луны в первую же ночь, когда причалили. Напитки и ужин, строго в 6 вечера. Мы причесались и хорошенько побрились. Нам подали ром Bacardi, а также Pepsi с лаймом. Стив исполнил буги-вуги на губернаторском спинете [15].

А затем Дэн принес на веранду длинную узкую коробку. Когда он ее открыл, оттуда выскользнул девятифутовый питон. Один из тюремщиков подхватил его на руки и положил себе на плечи, а потом передал кому-то из сидевших рядом. Я видел, как у змеи при движении сокращались мышцы. Мне тоже предложили ее подержать, но я отказался.

После ужина мы сообщили губернатору, что собираемся через несколько часов отплыть на остров Магдалены, чтобы поохотиться. «У местных жителей закончилась еда», – сказал он и спросил, не могли бы мы доставить на остров тысячу фунтов кукурузы. Мы согласились. Он также выделил нам двоих человек, которые могли показать места для охоты.

Мы отправились в путь в полночь и уже через полтора часа высадились на острове. Несмотря на то что уже была ночь, двое офицеров, отправившихся с нами, начали кричать: «Антонио! Антонио!»

Кажется, они хотели, чтобы Антонио забрал у них привезенную кукурузу. Мы тоже стали кричать: «Антонио! Антонио!» Через двадцать минут к нам подплыл челнок, в котором находился один-единственный человек. Он загрузил два мешка с кукурузой и взял с собой одного из офицеров, оставив второго следить за провизией.

Они сказали, что вернутся в пять утра и тогда мы сможем отправиться на охоту.

Антонио прибыл как и обещал, и мужчины принялись выгружать кукурузу, мы же спустились на берег. Антонио объяснил, что на острове в изобилии водятся белохвостые олени, животные небольшого размера. У меня с собой был заряженный карабин, хотя для белохвостого оленя хватило бы и винтовки 22-го калибра. Таких у меня было две.

Антонио познакомил нас с женой и своими тремя маленькими детьми: малыши цеплялись за юбку матери или прятались за нее. Мужчины разделились на группы: Гарри, Стив и я пошли с одним из охранников с острова Мария-Мадре, а Эллиотт и парень по имени Джонстон – с Антонио. Мы протопали около трех миль, но так и не увидели ни одного оленя. Мы со Стивом поискали возле воды, а Гарри с охранником двинулись дальше. Никаких оленей, пришедших на водопой, – мы продолжили путь. Прошагав еще одну милю, мы обнаружили Антонио и Эллиотта, которые взобрались на вершину холма, и стали подниматься им навстречу.

И вдруг мы увидели оленя. Один из охранников поднял ружье одновременно со мной. Я подождал, пока он выстрелит, но он мешкал, и тогда я, прицелившись, нажал на курок. Олень скатился на пятьдесят футов в сторону воды. Это была маленькая самка. Я ее тут же разделал, а Антонио, перевязав ей ноги, закинул тушку себе на плечо.

Жена Антонио приготовила нам кофе и яйца. Мы отдали ей оленину и несколько голубей, которых также сунули в ягдташ. А еще я отдал Антонио одну из своих винтовок 22-го калибра и пятьсот пуль в придачу.

Пока наше путешествие шло по плану. Но та бедность, с которой мы столкнулись на островах Марии, их скудные ресурсы и примитивные условия жизни удивляли и удручали. Мы как-то быстро забыли о том, как же хорошо дома, в Соединенных Штатах, и как бедно живут люди в других странах. Мы делились со всеми, кого встречали, имевшейся у нас провизией, словно мы были гуманитарной миссией, а не спортсменами или искателями приключений.

Мы все сели в небольшую моторную лодку и, попрощавшись с Антонио, направились к шхуне Flyaway. Обогнув острова, мы подняли паруса. Ветер был сильный и резкий – как и наш новый член команды, попугай, которого нам подарил Антонио в обмен на оленя. Мы назвали птицу Хоган.

Всякий раз, когда кто-нибудь проходил по палубе, этот чертов попугай начинал выдавать целый поток бессодержательных восклицаний, да так, что устыдил бы любого проповедника. Когда мы приближались к Хогану, он щелкал на нас своим маленьким клювом.

Дул небольшой ласковый ветер, и мы наслаждались хорошей погодой, как вдруг рея и основной парус качнулись из стороны в сторону, и Хоган чуть не свалился за борт. Гарри, стоявший у руля, смотрел на происходящее разинув рот, а мы безудержно хохотали, глядя на попугая, пытавшегося когтями за что-нибудь уцепиться. А потом мы почувствовали удар донных волн. Хоган не удержался и рухнул в воду, издав истошный крик.

Он в отчаянии бил крыльями, пытаясь удержаться на плаву. Мы с Джонстоном спустили шлюпку. Стив, который проникся симпатией к попугаю с первой же минуты, тут же вызвался спасать птицу, не давая никому сесть в шлюпку. Он поспешно забрался в нее, пока мы ее опускали, но не удержал равновесие, и она перевернулась.

Стив кое-как зацепился. Гарри попытался проплыть мимо и подхватить его. Я же стоял на носу корабля, раздавая указания, пока Гарри пробовал поближе подобраться к Стиву. Оставалось десять ярдов. Мы могли бы легко подойти вплотную к шлюпке, но Гарри, будучи отличным, милым парнем на суше, в открытом море становился заносчивым и несговорчивым и никого из нас не слушал.

Во время следующего захода мы проплыли мимо попугая. Держась за цепь, я спустился пониже и ухватил птицу, но не смог удержать ее. Джонстону повезло с этим больше. А потом мы занялись Стивом. Мне удалось поймать веревку, привязанную к шлюпке, и передать ее Джонстону, который его и вытянул. Стив замерз и находился в шоковом состоянии. Ему потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя, пока он лежал в каюте.

Хоган же, как только оказался в безопасности и немного обсох, стал клевать Гарри в голову. И вскоре они уже были смертельными врагами. Хоган любил пронзительно кричать – может, именно поэтому мы получили его в подарок, – а Гарри этого не выносил. Он все пытался стукнуть птицу, чтобы заставить ее заткнуться. Или дергал у попугая перья (как правило, тщетно).

С тех пор стоило Гарри пройти мимо, как Хоган тут же норовил его клюнуть. Гарри был в бешенстве. Он обращался к птице, как к человеку, говоря ей: «Заткнись! Я тут капитан!» На это Хоган активно возобновлял попытки его ущипнуть. Вся остальная команда, наблюдавшая их перебранку, получала огромное удовольствие. Хоган никогда бы не уступил, не в его характере это было. Полагаю, Гарри втайне уважал Хогана, потому что у них было много общего. Может, в своих мечтах Гарри даже воображал, как Хоган возглавляет мятеж и берет на себя командование кораблем. Я был на стороне Хогана.