Михаил Калдузов - Мириада. Том 8. 22 прозаических этюда

Корректность утреннего пробуждения зависима от мировосприятия дня. И десять минут чтения в одиночестве-спокойствии дозволят пронять на мгновение истинный посыл иносказательного, неуловимого прежде, как и после, вследствие «предающейся забвению» связи «внутреннего-истинного» с вторичным – бренным; ввиду мыслей и их доминирования над человеческим сознанием. Но десять минут решают исход. И вероятная возможность к созиданию устойчивого состояния-концентрации «в самом к себе – к миру» весьма высока; и упускать это мгновение, источая потенциальную силу на изучение бессмысленной информации, удовлетворяющей потребность «эго-я» – крайне нецелесообразная затея.

Кем бы вы не были и какое бы положение в обществе не занимали, состояние повышенной концентрации – это наука иного плана. Вследствие не провокации к окружающему раздору, пагубно воздействующему со всех сторон, концентрация дозволяет выработать толерантность к внешним раздражителям, благотворно влияя на состояние внутреннего здоровья.

То состояние рассеянности, сопровождающее индивида после пробуждения, именуемое как несобранность или «вакуум пространства» – как демонстрирующее «воочию» отсутствие состояния повышенной концентрации «в себе к миру», или легко подверженной к расторжению (забвению) связи «внутреннего первичного» с нынешним «эго-я». Состояние «вечно-концентрированного», именуемое также как постоянное пребывание во всём и сразу – более не вызывает страха, или другой панической атаки, в т.ч. забвения любого плана, вследствие превалирования первичного чувства над мозгом, усиливающим эмоциональный эффект.

Полчаса после пробуждения ещё не одурманены житейской эссенцией суеты стремления в никуда, потому как мозг ещё «не вспомнил» о том (если ситуация не говорит об обратном) что он главный. В данном случае условие для созидания устойчивого состояния концентрации – благоволит к содействию. Условие созидается, потому как постоянная концентрация «к миру в самом себе» уже именуется прозрением, или постигнутым смыслом жизни; вследствие пребывания во всём и сразу одновременно, ввиду утраты мыслеформы, но не понимания процесса, стоящего во главе за всем остальным. Чтение данных текстов в утренний час, до завтрака – натощак, после кофе (!) – дозволит соприкоснуться на мгновение с тем, что впоследствии может стать неотъемлемой частью каждой жизни. Ибо, то есть жизнь, ибо то – суть на века. Ибо оно от Века. И если каждое пробуждение начинать с «растворённого в слове чтения», а после ступать в день «верным взглядом», пробуждая внутреннее чувство к содействию, источая доверительное к миру, как нахождению в нём не зря – то спустя неопределённое летоисчисление образом неочевидного следствия наступит пора нового «эон-состояния», заменив прежнее мировосприятие на новое.

Каждый день, каждое четверостишие, как и поясняющее к нему – будет выглядеть по-разному, своему, в зависимости от внутренней готовности к взгляду-приятию той или иной правды. От того трактат, как довериться случаю-миру, и возможностям, поджидающим за, ежели условие будет выполняться невзирая ни на что – универсален, как и следствие, вытекающее из него – нерасторжимый союз единства-Вечности и её дитя.

Умиротворяющее забвение, вследствие непрестанно-доверительного к миру дозволило мне раствориться в необъятности разрушительного смысла, чьего раннее я бы никогда не повстречал, если бы вздумал остановиться, погрязши в иллюзорной отраде переходного состояния. К чьему так усердно-неосознанно испокон веков ступают горе-мудрецы, не осознавая того, что это всего лишь – ничего, в сравнении с тем идущим за – как воистину «поделом». Не читай забавы ради, рифмы, или слога, убедиться, что он корректен с точки зрения канонов мира ума. Он универсален. Здесь есть всё. Для всех. На каждый день. На века. Не читай если ты “космонавт” – кайфуй дальше. Бери от жизни всё, что только захотел. Ведь ты же точно знал, чего хотел. Ведь она для этого, да? Читай если жаждешь пронять иной правды-взгляда на мир. И возможное вытекающее из этого всего послевкусием, ступающим за от благодатного чувства покоя. Будучи именуемого, как угодно, ввиду, что конечная суть для каждого одна – беспристрастное единство, вкупе ничем не ограниченной созидательной, сметающей всё на своём пути, даже нерадивых, – силой. Потенциал чьей способен на всё. И даже на делание, идущее в разрез здравому смыслу, установленному вторым – от неё.

Поэта слог развеет в прах страх нерадивого дитя…

Читай чувством! Старайся «мыслить» сердцем. Это и есть один из возможных ответов на пути к чему-то своему совершенному. Не сеять виденное сквозь призматическую ума, с его блуждающими, неукротимыми потоками мыслей. Объём произведения колоссален для осмысления. Это целый мир. Или философия от Абсолютной думы. И я здесь не причём. В процессе чтения, в качестве побочной реакции – спонтанность, неосознанно возжелавшая зла, вкупе обоснованной критикой в адрес «Творца сего бреда» – будет исторгать кущу агрессивных негодований, вследствие бессмыслицы, некорректности рифмы, в том числе возможного «отключающего или ломающего» мозг слога. НО! Вернись к началу абзаца. И возвращайся каждый раз, даже если это не касается чтения напутственной литературы. Произведение – аккурат миру тебя окружающему. Усвоить то, что происходило на протяжении пятнадцати лет сразу невозможно. Но ты постарайся. Это дело не одной недели, месяца или года. Но на фоне жизни – одного дня.

Использование оного напитка расточительно – не «во Имя», а лишь себя – оказывает влияние на психическое здоровье, но не в иных случаях, когда условие подразумевает более распростёртый смысл, обращённый к познанию своего «Я». Кофе ответит на многие вопросы, но лишь в одиночестве, и лишь на те, чьи уместны нынешнему «Я». И речь не про гадание, или прочий конгениальный бред, а про его возможность оказывать влияние на концентрацию…

Концентрация– ключ, дозволяющий открыть дверь, ведущую к познанию своего «исконного Я». И главный фактор, мешающий идущему пронять вкус истины-правды – отсутствие повышенной концентрации «в самом себе к миру», вследствие рассеянности и видения, погрязшего в иллюзорной действительности от необузданного непрестанного мысленного шторма. Мысли аккурат буре. И очевидно Вам не узреть илистую поверхность дна покуда волны, взбаламучивая округу, не придут к обоюдному, отныне не разногласящему единству-устою – абсолютному штилю среди величественного Океана безмятежного-спокойствия.

Концентрация «в самом себе – к миру» при внутреннем хаосе крайне невыносима и удручающе обременительна. Ибо кроме злости, агрессии, «сгорающей» жизненной потенциальной силы в отраде и всплывающих перед глазами «образов безумия» – ничего иного не сыскать. Особенно хорошо это проявляется в момент чтения, писания, шитья с иголкой, или в иной ювелирной работе, зависимой от дисциплины-мастерства, требующей от мозга двусторонней восприимчивости. Чтение – восприятие прочитанного; писание – задействование области, вызволяющей осмысленный слог; шитья, или иной конгениальной, скрупулёзной работы – выполнение двух условий одновременно: погружения в бессознательное в необузданном потоке мысленного, от думы задействованной параллельно, для осуществления процесса, от неё зависимого. В процессе рисования и иной аналогичной творческой деятельности связанной с созиданием, но не требующей мастерства-навыка, или уже он получен в эквиваленте, необходимом для совершенного волеизъявления – воля творца не ограничена, и голоса за кадром его не докучают; а лишь напротив, позволяют ещё больше входя в бессознательное – творить «до бесконечности».