Вячеслав Турлачёв - 50

– Не – возможно, а точно так и есть, иначе он как минимум высказал тебе. Я никогда не думала в таком ключе про папу с мамой. И сильно удивлена его поведению, совсем не вписывается в его портрет.

– Ты и у нас на свадьбе это будешь говорить?

– Зачем, я это вам и сейчас уже сказал. Если только хотите, могу написать в письме на память. Думаю, многое другое можно сказать и тоже будет по душе, возможно больше, по правде.

– Знаешь, Ив, сейчас я ещё больше тобой вдохновился. Когда Эстель рассказала историю, до меня оказывается не всё дошло, сейчас зная всё более подробно и твои рассуждения, я даже насчёт свадьбы призадумался.

– Вот это поворот, – выпалила Эстель.

– Да понимаю, что это может обидеть, но милая я в другом плане, в целом про отношения и все эти процедуры, традиции. Ты же отлично знаешь, что мы оба за взаимную свободу, удобство, комфорт каждого по отдельности и вместе. Именно поэтому у нас с тобой будет свадьба, а не только из-за чувств любви.

– Да ты неплохо философствуешь, Мишель, – заметил Ивес.

– Эстель, ты здесь, в такой компании само получается.

– Спасибо! Но давайте выпьем уже вина.

Все согласились, Мишель разлил остатки.

Они сидели до полуночи выпили ещё парочку бутылок вина, разговаривали о предстоящих событиях. Ивес ел, хвалил и говорил спасибо сестрёнке за салат, за ужин. Она в очередной раз поблагодарила его за поддержку, что всегда приходит на помощь. Мишель неисчерпаемо наблюдал за ними, вдохновлялся беседой и настроением сегодняшнего вечера.

– Ив, очень странным кажется, ты столько знаешь, мыслишь очень широко, а я никогда не видел тебя в присутствие дамы?

– Вопрос взрослого рассуждения, момент, когда ты начинаешь быть взрослым не говорит ещё о возможности, умении создавать отношения для жизни, не товарищеские и дружеские, а большее, интимные для двоих, не в плане сексуальных отношений, а то что между двумя отдельными личностями.

– Ты таким давно и выглядишь.

– Он таким выглядел ещё до колледжа.

– Тут не только это замешано, – ответил Ивес. – Не зря же папа так реагирует, он внёс многое в моё сознание, но думаю больше не того. Он до сих пор живёт чьими-то жизнями, но не своей, так было и с моей, точнее он жил в и творил в моей голове. Во всяком случае я в этом всё больше и больше убеждаюсь.

– А я никогда этого не замечала.

– Возможно потому что в твоей он и не жил, Эстель.

– И в этом наша радость, ты хочешь сказать? В этом свобода?

– Да. Так и есть.

– Как у русского писателя помню читал, фамилия сложная такая, – начал вспоминать Мишель. – Горе от ума, вот вспомнил, написал.

– Нет, Мишель, там совсем о другом. Папа с Иве никогда не спорят, и Ив точно никогда не доказывает и не противопоставляет ему, что это старое, надо менять взгляд на жизнь, да и сам папа не пытается навязывать ему что-то сейчас уже точно.

– Да, ты снова права, Эстель. Я с лёгкостью понимаю папу, понимаю, что мои слова вообще ничего не изменят в его мировосприятии, я с этим смирился и не хочу навязывать свои мнения, пытаться переучить его. И, Мишель, его фамилия Грибоедов.

– Ага, говорю же сложная, – улыбаясь согласился Мишель. – Но мне очень понравилось, я читал уже на последнем курсе колледжа, летом сосед принёс, заняться было до выходных совсем нечем, я и взял книгу, знаешь затянуло. Читал других, но не совсем моё, многое даже не дочитывал.

– Это отличное произведение хорошо заходит в массовости подросткам, как раз, когда идёт противопоставление поколений, либо уже немного минуло и многих притягивает схожесть мыслей, вот старшее поколение совсем старики не хотят меняться, я же так и говорю.

– Ты много всего прочитал, Ив.

– Да и не так слишком много, если я пишу, ещё не значит, что перечитал многого. Чаще школе и колледже не читал по программе, а брал другие произведения, договаривался с учителем о замене.

– Это тоже о тебе говорит, как о независимом и способном договорится.

– Есть такое. Сам себе выхухоль.

– Это что такое?

– Эстель? – обратился Ивес.

– Это животное, в основном осталось только в России, что-то вроде крота, но с длинным таким носом.

– Ведёт полуводный образ жизни, питается насекомыми, – добавил Ивес.

– Мы видели, когда Тулузский музей посещали, там есть чучело.

– О, я помню ваши лица с Анной тогда от всего увиденного. Как вы в искусство пошли? Вы же явные антропологи должны были стать после его посещения? – смеясь спросил Ивес.

– Это было очень, очень потрясающе, мы три дня туда ходили. Ив на третий день с нами уже не пошёл. Но на билеты нам деньги дал, и на поесть.

– Серьёзно, Ив, ты не пошёл с ними?

– Да, я же периодически там бываю, всего по немного смотришь, поэтому всегда интересно сходить, но в захлёб находиться там думаю не стоит, это уже чересчур.

– А я больше там и не была, – выдохнув, сказала Эстель. – Может после свадьбы, Мишель, ты там был?

– Ни разу не был. Давай действительно съездим. Сегодня вечер такой получается для меня открытие за открытием.

– Главное, чтобы от открытий завтра голова не сильно болела, – заметил Ивес. – Ещё и вместо свадьбы решите ехать лучше в путешествие. Смотри, Мишель, она уже не против.

– Ну, ты такое зерно сегодня нам в голову посеял, так подошёл к этому. Скажи, что не планировал этого говорить, я не поверю, – смеясь говорила Эстель. – Точно, про речь на свадьбе Анны мы знаем, сказал, а что-то новое, вот оно сейчас и прозвучало.

– Я не старался, так получилось.

– Так ты и не ответил, почему всегда без дамы? – вспомнил Мишель.

– Пропустил в юности и молодости все прекрасные аспекты, связанные с отношениями. Теперь если и начинаются, то всё выходит коротко, всегда есть момент, в котором я как-то повёл себя, что-то сделал или сказал не то и не вовремя.

– Ну надежда есть, Ив? Может познакомим его с кем-нибудь, милая?

– Все мы творцы своего счастья, и если совсем сильно в это верить, значит ещё его не заслужили. Всё просто.

– Ив, у тебя всегда это твоё просто, – с возражением, сказала Эстель.

– Я – эгоист, говорят все.

– Что каждая тебе так и говорила?

– Нет там другие причины. Это я уже сам дохожу временами.

– Мне кажется ты специально так сказал, никакой ты не эгоист, я же знаю какой ты на самом деле. Ты очень заботливый.

– Этого мало сестра. Ты будешь счастлива, если Мишель будет только заботливым? Нет конечно.

– Не только заботливый, но и много другого хорошего в тебе.

– А тут я приду к помощи математики, логики и вспомню о необходимости и достаточности условий. Не только достаточно быть каким-то, но необходимо ещё чем-либо обладать. И это не только про материальные вещи, а в основном только духовные.

– С тобой невозможно спорить, ничего сказать невозможно, не похвалить, всегда ответ от тебя с принижением самого себя.