Сергей Барс - Зеркальник

Я встретил его ночью. Обычная открытая улыбка. Но почему так сжалось сердце, будто сейчас я совершаю свою самую большую ошибку? Ну, прочь мысли. Вперёд, в будущее!

Помните, вначале я говорил, что всё давно прописано? И вот он появился! Человек с израненной душой и пробитым сердцем, который так нуждался в семье и друзьях. Он пришёл и получил всё сполна – и любовь, и дружбу, и поддержку, и теплоту – мою и моего дома. Но почему же так сжимается сердце? Я что, по-прежнему совершаю всю ту же непонятную ошибку? Ну нет! Он не посмеет, он не сможет так поступить. Она не сделает этого, ведь так не бывает! А, оказывается, бывает!

И вот теперь передо мной снова мой глубинный страх. Он проявился, он всплыл, он вылез изнутри, и, спустя столько лет, он здесь. Я снова в большой зелёной комнате, и снова один, а рядом лишь страх одиночества и тебя. Накатывает безысходность. Ты смотришь на всё, что тебя окружает, и чувствуешь только пустоту. Хрупкий баланс смещен уже не в твою сторону. Ты хочешь разрушить, убрать этот нарыв из своей жизни, но он уже появился и ждёт дальнейшего развития, пройдя все болезненные стадии к выздоровлению. В это время ты уже не замечаешь ни людей вокруг, ни ускользающего времени.

Почему я здесь? Потому что меня не любят? Почему всё сломалось в один миг, и я этого не заметил? А может я и не хотел замечать, чтобы ни при каких обстоятельствах не встречаться с ним – со страхом одиночества. Но всё прописано и всё случилось, всё срослось. Каким-то невероятным образом этот паззл сложился в картинку, что смотрит на меня – «Ты один и тебя больше никто не любит». Музыка больше не звучала, цвета поблекли и потеряли свою глубину, будто радость навсегда покинула тебя и твой дом. Ты один! И что бы не делал, ты всё равно один, и любви больше нет. Её нет нигде и ни в чём, и всё теряет свой смысл. Теперь только время начинает свою игру. Игру в заживлении ран, где минуты-таблетки час за часом дозируют и накапливают уровень лекарства, но это не помогает, ведь душа замерла. Нет! Она не умерла! Хуже! Замерла! Она больше не видит и не чувствует красоты вокруг, и лишь мозг счастлив. Он проявил трусость и получил то, что ждал. Страх, жуткий и первородный, всплыл, и всё теперь в оцепенении. Ты практически мертв, ты просто зомби – безрадостное, безвольное существо, которое ест, чтобы ещё хоть чуть-чуть протянуть, но аппетита нет и вкуса тоже, и запахи больше не чувствуются. Всё подвержено твоей предсмертной агонии души. В звенящей тишине слова, образуя фразы, одно за другим начали прилетать, а я лишь успевал их записывать:

Две израненных души

Две израненных души

Сидели молча у камина.

И вдруг, одна спросила тихо:

«Скажи, куда же мне идти?»

В молчании думая о том же,

Другая тихо улыбалась

И тихо мыслю наслаждалась

С той неизвестностью в груди.

Поток, идущий к ним сквозь время,

То, что затихло на мгновенье,

Шептал: «поверь, всё совершенно».

Неважно, что сейчас не время,

Души глядели друг на друга,

Цепляясь за осколки счастья,

Которое в воспоминаньях,

На них смотрело сквозь ненастья.

И каждый жил пока лишь этим,

Не зная, что сулит им время,

И лишь звонок из поднебесья

Заставил их оставить бремя.

Глаза тихонько приоткрылись,

Дорога стала чуть яснее,

На ней цветы прорисовались,

Как будто радужное племя.

Один спросил: «Скажи, ты видишь

Цветов прекрасных упоенье?»

Другой ответил: «Веришь, вижу

За это долгое затменье».

Тогда душа приподнялась

И руку протянула другу,

С цепи как будто сорвалась,

В знамений свет маня друг друга.

Она кричала: «Посмотри!

Всё создано, для нас с тобою!

Там впереди столько любви!

А ты не веришь даже взору».

И тихо рядышком брели

В чудесный путь совместной дали.

Они смеялись и кричали,

Дурачась словно мотыльки.

А впереди ждало их чудо,

И каждый видел свой маяк,

Который виден хоть откуда

И не даёт плутать во мглах.

В обычный день, похожий на все другие, зазвонил телефон. Незнакомый мужской голос произнес: «Я еду к вам в гости». Немного растерявшись, я всё же ответил на его просьбу.

Наконец, спустя несколько дней, на пороге дома появился мужчина в сопровождении женщины.

Мы беседовали, но суть нашего разговора в корне сменилась вопросом моего нового знакомого:

– Что у тебя есть для меня?

– Неожиданно! – сказал я, но мужчина настаивал, и тогда пошла информация о том, кем он является, и что он в себе несет. Но самое интересное началось позже, то, что не укладывается в плоскость понимания, то, что меняет твою жизнь, делит её на «до» и «после» этого события.

Женщина, сопровождавшая моего гостя, как оказалось, была проводником голоса Творца. Через сутки она позвонила мне и сказала: -У меня есть для Вас сообщение. Оно Ваше, и его передали для Вас. Готовы ли Вы его принять?

Я не сразу понял, о чем речь, но любопытство взяло верх, и я уверенно ответил:

–Готов!

Женский голос продолжал повествовать:

– Оно как Глас Божий передано через двенадцать старцев. Они вещают на разных наречиях, разными формами фразеологических оборотов – от былин до четких указаний, прописанных тезисами. Сейчас я расскажу вам, что это было за сообщение.

Но на самом деле, это было моё знакомство с самим собой, глобальную цель и задачу которого я увидел и понял гораздо позже.

Сообщение

«Ну, девонька, нашла ты пророка! Не чуяла, не гадала, да дело нагуляла. Вести его теперь нам по тропам да буеракам запома́тывания. Вот ведь проснулся, стервец, и подгадал же, как вовремя. Ну, хать давай-ка определим всю мощь оного человика? Во-первых, надо уразуметь, что это и не человек вовсе, а явление. То, которое чаяли многие люди. Оные уже и недочаяли. И так хорошо он себя прятал, что уж и не помнит, где ж силу то свою схоронил. Но это не беда-разруха. Как только очи свои от наваждений да фантомов избавит, так всё в истинном свете и предстанет. А очи свои он запорошил давно, десять шагов назад, десять воплощений. Пусть вернется туда и там себя увидит. Когда сидел на горушке и плакал от отчаяния, а потом золой от костерка глазоньки то свои и запорошил. А костерок, ох, непростой был, в нём Боги да Богини пляски водили. А рядом ручеек с водицей студеной. Вот пусть он на десять шагов то вернется и очи свои в том ручейке исполощет. Ох и засветится всё вокруг, заиграет да забликует. И ему проще будет, так он воспрянет, крылья по ветру распустит да маленькими шажочками сможет уже и взлётывать. Но не так быстро сказы сказываются, да дело делается. Ему же посох свой трехрогий найтить надобно. А шукать придётся с усердием. Изломанный он на кусочки да в разных сторонах света. Пусть соединит его силушкой своей, вот тогда и найдётся он, посох Чудоде́йный.