Сергей Барс - Зеркальник

Но мои представления не идут ни в какое сравнение с тем, что происходило на самом деле.

Настал день отъезда, вещи собраны, бубен упакован и, как подобает верному коню, находится в нетерпении. Это новое место и новые знакомства, ширь и благодать, которую он огласит своим неповторимым басом.

Путь до места был легким и открытым. Вещей с собой получилось довольно много, хотя это был самый минимальный набор. И вот, я у подножия. Величественная долина тысячи дольменов, и, пожалуй, самая загадочная и мощная гора мною встречавшаяся.

Я прекрасно помню, что не стал брать с собой палатку. Дождя не будет, это я знал точно. Возможно потом, но не в эти три дня. И вот, я перед началом подъема. Громко и душевно я поприветствовал хозяина этой местности: «Хозяин горы, прошу приюта и защиты на эти три дня!» Услышав приветствие в ответ, я начал подниматься спокойно и уверенно, зная, что всё будет хорошо, что найдётся именно то место, где я уже когда-то был и, похоже, не один раз, и даже не в этой жизни.

Первый день был тихим и довольно спокойным. Только ожидание вечера и ночи тревожило. Измененное и замедленное состояние. Рой мыслей, которые часто посещали меня, замедлили свой бег, а время перестало существовать. И вот он, вечер, плавно переходящий в ночь. Небо очень близко, но ветрено и холодно. Звёзды, будто над головой, холодные и яркие, проявили свои плеяды.

И вдруг всё стихло: ветер, звёзды, небо, эфир. Всё замерло. Нечто невероятно огромное, я бы сказал, колоссально большое как образ и очень мощное энергетическое поле постепенно начало заполнять все вокруг.

«Я ведь не сошел с ума? Я ведь действительно это вижу». Огромный исполин, заполоняя пространство всего неба, стоял передо мной. Тьма кромешная, но этот силуэт я видел четко. Глаза смотрели на меня и сквозь меня особым свечением.

Я вжался спиной в скалу, на которую опирался. Мне очень хотелось закрыть лицо ладонями, как в детстве, спрятаться под одеяло. Но нет. Глаза не смогли закрыться, и одеяла под рукой не было. И тогда пришел этот первый вопрос: «Принимаешь ли ты ответственность?» Он прозвучал громко, вгрызаясь в мое подсознание, вибрируя так мощно, что все вокруг задрожало. Я смотрел на все завороженно, преклоняясь перед этой силой. Я ответил: «Да!» Присутствие ощущалось ещё какое-то время, а потом ветер стал тем же, звёзды продолжили свой танец планет, и мир стал прежним, но уже другим для меня!

У меня возник единственный вопрос: «Если это были Высшие, а в этом не было сомнений, то во вторую ночь придут представители Нижнего мира во главе с их Главным? Что же это будет?» А ещё, я начал ощущать переход. Это состояние одиночества и вселенской грусти, будто всё хорошее покинуло тебя. Будто и не было ничего хорошего. Тишина, забвение и только знание о переходе и о том, что это такое, не дает сойти с ума, потому что в это время тебя покидают твои Ангелы-хранители, чтобы пришли другие, согласно твоей новой миссии. Их станет больше, но всё это не сразу, и это ещё одна твоя проверка на всё, что было «до» и будет «после».

И вот приближается второй вечер, плавно перетекающий в ночь. Тревога начала ощущаться, как только солнце склонилось к горизонту. Страхи активировались, как стая диких волков. Они раз за разом атакуют, а минуты, как назло, летят метеоритами, приближая миг знакомства. Напряжение нарастает неимоверно. Открытое пространство. Моя импровизированная кровать, на которой я лежу, будто парит в воздухе на окраине скалы, за которой обрыв. Зачем я выбрал именно его? Но уже поздно. Круг защиты очерчен и запакован, и одна мысль от Высших сверху:

«Ты под защитой, с тобой всё будет хорошо, потому что ты здесь именно для этого. Ты сам так решил, и к этому ты шёл всю свою жизнь. День за днём ты шёл к главному моменту и главному страху, встрече с Ним, тем, за кем стоит нижний мир, где Смерть – желанный гость, и Бесы тоже правят балом».

И вот начали гаснуть фонари-звёзды. Луна, доселе светившая ярким блюдцем, как по заказу спряталась за тяжелыми облаками, которые в один миг нагнал неистовый Буран, и что-то такое же очень большое, как и в прошлую ночь стало всплывать, перекрывая всю тьму ещё больше.

Ветер словно с цепи сорвался, и без того холодное пространство стало ледяным. Прогноз, обещанный на эти три дня, исполнился в лучшем виде – всего лишь четыре градуса, как по заказу. Только чьему? Тишина словно каток накатывалась на меня. Она затягивалась, а присутствие с каждой минутой, тянущейся как столетия, ощущалось настолько явно, что начало становиться невыносимо, и тогда беззвучный глас будто разорвал перепонки, но вопрос мне был уже знаком.

Можно было быстро ответить «да», но слова застряли внутри, и полетели картинки моих кошмаров, моих самых больших страхов, воплощенных здесь и сейчас: я один, меня никто не любит, и мне страшно, как не было никогда в жизни. Ужас и оцепенение перед этой невероятной силой, невероятным, огромным миром, который начал сверкать как вспышки, за каждой из которых был очередной страх.

Сколько это длилось, сейчас не скажу, да это уже и не важно, но в какой-то момент из меня начали выходить звуки, и первым словом было «да». А дальше стало легче.

«Да, я принимаю. Принимаю всех и вся: и свет, и тьму, и радость, и печаль, и рождение, и смерть, и я принимаю эту ответственность, потому что это и есть Я, это и есть моя дуальность, это и есть мой мир».

Больше ничего не звучало, кроме моего сердца. Оно как шаманский бубен голосило в пространстве, и в этом был свой особый смысл. «Я тебя слышу, сердце, а значит, я жив».

Терпи,

Как бы тебе не было скучно,

Как бы тебе не было грустно,

Как бы тебе не было одиноко,

Как бы тебе не было больно.

Выдержи,

Ты можешь, мы в тебя верим,

Ты можешь, мы тебя любим,

Ты можешь, мы тобой гордимся.

Помни,

Мы рядом, ты под защитой,

Мы рядом, мы поможем,

Мы рядом, и нас много.

Знай,

Ты приехал сюда по доброй воле,

Значит всё правильно.

Верь,

Всё получится,

Потому что по-другому не может быть…

И вот оно, утро. Вышло солнце, и нет уже холода, только ветер и мысли напоминают о прошлой ночи: «Что это было? А прошёл ли я?» Ответ я увидел очень быстро. Большой орёл, словно появившись из ниоткуда, протяжно закричал. Птичий царь лично сообщил мне об этом, а значит, сомнений быть не может!

Начался третий день, который завершится третьей ночью и окончанием незабываемого времяпровождения. Желудок как будто свыкся с мыслью, что еды нет, а значит и просить не стоит, и поэтому спокойно урчал, прося хотя бы воды, которую я ему с удовольствием дал.

И вот уже полдень, солнце в зените, и вдруг в голове зазвучал голос:

– А чего это ты сидишь?

– Ну, сижу, и сижу, – продолжил я немой диалог с собеседником сверху.