Лоуренс Бирнбах - Как понять, что настало время расстаться

Мы с Дэном никогда не занимались сексом и не говорили об этом до свадьбы. Я думала, это связано с его воспитанием. Я не представляла, что у него не было опыта общения с женщинами. Уже в медовый месяц я поняла, что совершила ужасную ошибку. В плавках он выглядел очень жалко. Мне пришлось учить его всему, что было связано с сексом.

Я боролась два года. У нас даже родился ребенок. Однажды мы поехали в автомобильный кинотеатр с ребенком. Там мне было легче поговорить с мужем – я не смотрела на него. Мне не пришлось видеть той боли, какую я ему причиняю. Я просто сказала, что мне очень жаль, но он должен уйти.

Зак:

– Мы поженились у моря в прекрасный июньский день. Это был прекрасный день для свадьбы. Мы поставили большой шатер прямо у воды. Все гости собрались, приехал священник. Моя невеста выглядела великолепно, я тоже. Когда священник начал произносить традиционную речь, с воды раздался крик. Два подростка на маленькой парусной лодочке кричали нам что-то, но я не расслышал. Постепенно я стал понимать, что они кричат: «Не делайте этого! Не делайте этого! Не делайте этого!» Я постарался забыть об этом, но теперь я понимаю, что их слышали все. Конечно, мы поженились.

Шло время, но те мальчишки не шли у меня из головы. Моя жена всегда настаивала на своем. Она была очень упрямой и негибкой. Она никогда не уступала и понятия не имела о том, что такое компромисс. Сначала все было нормально, но со временем ее поведение стало меня ужасно раздражать. В ней не было нежности. Об этом я рассказал психологу, к которому мы обратились. Через два года психолог сказал нам, что я стараюсь больше, чем жена. Жена согласилась. Она не считала нужным меняться, даже если это делает меня несчастным. Она просто говорила: «Вот такая я!» И я понял, что это действительно так.

Я никогда не забывал тех мальчишек в день свадьбы. Мне давно стало ясно, что они были правы. Но потребовалось десять лет, чтобы признаться в этом.

Рита:

– Мы с Арни жили вместе два года, а потом решили пожениться. На свадьбе он напился. Моя лучшая подруга сидела у него на коленях, и он ударил ее. Он довел мою сестру до слез, заявив, что в платье подружки невесты она ужасно толстая. Я проплакала весь наш медовый месяц.

Мы были женаты три года, когда у меня диагностировали рак груди и сделали серьезную операцию. В это время Арни начал активно флиртовать с другими женщинами. Как-то раз мы ужинали у друзей. Рядом с моим мужем сидела симпатичная женщина, подруга другого мужчины. К концу вечера они уже сидели вплотную друг к другу. Арни болтал с ней без умолку. Я заметила, что они обменялись визитками. Вскоре после этого он начал приходить домой поздно и пьяный. Каждый раз он говорил, что задержался с клиентами. Иногда я находила в его карманах счета из мотелей.

Я знала, что он обманывает меня, но не находила в себе сил высказать ему все. Я была типичной степфордской женой. Ведь я полностью зависела от него: не работала и была его «сексуальной кошечкой». Но после операции стала ему не нужна. Он даже не ложился со мной спать, а допоздна смотрел порнографические фильмы. Все это было для меня очень мучительно. Арни постоянно говорил, как мне повезло, что у меня есть он – ведь никто другой меня больше не захочет. Я была для него попорченным товаром. Я сделала пластическую операцию, но все же совершенно лишилась уверенности в себе.

С Беном я познакомилась на кулинарных курсах в местном колледже. У нас начался роман. Он считал меня красивой и принимал такой, какова я есть. Однажды, когда Арни уехал на все выходные, я пригласила Бена к себе на ужин. Я планировала романтический вечер и встретила его у дверей в прозрачном белье.

Мы как раз ужинали, когда я услышала, что Арни открывает дверь. В тот день он почему-то вернулся рано. Произошла некрасивая сцена. Арни схватил скатерть и сбросил все на пол. Тарелки и еда посыпались во все стороны. И тогда я поняла, что все кончено. Бен ушел. Арни бесновался. Он сказал: «Уходи», а я ответила: «Нет, это ты уходи». Он ударил меня, но на следующий день ушел.

Хозе: – Я вырос в католической семье. Мой брак не назовешь ужасным, но он был никаким. Я привык делать то, что должно, а не то, чего мне хочется. Мы с женой оказались разными людьми, но у нас было две дочери. Я работал в офисе губернатора. Когда он переехал в Вашингтон, чтобы работать в Конгрессе, то пригласил меня поехать с ним. В тот момент я понял, что это выход. Я никогда не говорил: «Я не вернусь», но знал это.

Мелани:

– Я переехала к нему в Канаду. В то время женщины были абсолютно бесправными. Все принадлежало моему мужу, в том числе и мое тело. У меня не было юридических прав на дом. Муж вел себя как хозяин. Иногда его что-то выводило из себя, и он буквально сходил с ума. Я его боялась. Я поняла, что собираюсь его бросить, когда спрятала запасные ключи в машине на случай бегства.

Стояла зимняя ночь. Мы собирались ложиться. Я разделась. Он начал ссору и обвинил меня в том, что я хочу его бросить. Он схватил ключи от машины и спрятал их. Я обнаженная выскочила на улицу, а он захлопнул за мной дверь. Представляете? Зимой в Канаде. Я вскочила в машину и уехала. Я никогда больше его не видела, но пару лет назад ко мне обратилась полиция. Мой муж совершил самоубийство.

Дженнифер:

– Я поняла, что все не так, в самом начале. Сильно сомневалась, стоит ли выходить замуж за Лайама. Советовалась с подругами. Победили (с очень небольшим перевесом) те, кто уговаривал меня выйти замуж.

Лайам был успешным, обаятельным, красивым мужчиной. Он заверил меня, что уже несколько лет держит свой алкоголизм под контролем. И это было действительно так – он вообще не пил. Но меня всегда беспокоили его перепады настроения. Иногда он приходил домой и был «душой общества»: шутил и болтал. А порой возвращался мрачным и неприступным. Но я решила не обращать на это внимания и все же вышла замуж.

После нашей свадьбы прошло девять месяцев. Однажды я была в ванной и случайно посмотрела на потолок. Лампочка показалась мне довольно пыльной и грязной. Я взяла стремянку и поднялась, чтобы протереть потолок. Оказалось, что у Лайама там целый склад таблеток – антидепрессантов или снотворных, я не знаю. Я была потрясена. Единственным человеком, которому я могла позвонить, была моя свекровь. Я рассказала ей о таблетках и спросила, что мне делать. А она ответила: «Это твоя проблема, милочка!» – и повесила трубку. Вспоминая все это позже, я поняла, что она тоже была наркоманкой. Я собрала вещи и немедленно ушла, не оставив адреса.

Донна:

– У нас всегда было множество друзей. Приближался юбилей Эда. Я знала, что все ждут от меня чего-то особенного. Я пригласила уйму гостей и родственников (больше тридцати человек) и попросила их подготовить тосты в честь Эда. Идея с тостами оказалась большой ошибкой. За несколько недель до вечеринки я судорожно думала, что бы такое сказать, хотя обычно речи мне удавались без труда. Я не могла быть честной и призналась в этом моей лучше подруге. Она ответила: «Ты все равно должна произнести тост».

Читать дальше