Светлана Бутусова - Игра в человека: Сага о Виннфледах

Мальчик рыдал долго. Бил в дверь и царапался, казалось, вечность, но мать даже не приблизилась к чулану. Морган звал её, просил выпустить, но добился лишь сорванного голоса. Напуганный и уставший наконец стих. Сполз на пол, обхватил ручонками колени и уткнулся в них лбом. Слез уже не было – выплакал.

Сколько прошло времени, Морган не знал. Он сидел неподвижно, боясь пошевелиться. На смену паники пришел ужас. Малыш опасался открыть глаза и обернуться, потому что воображение рисовало кошмарные картинки. Ему казалось, что в углу чулана кто-то сидит и смотрит на него плотоядными глазами. Сердце колотилось как бешеное. Где-то совсем рядом раздался шорох и Мо закричал от страха, подскакивая на ноги.

– Закрой рот! – отчеканила Эдна, возникнув в проёме открытой двери. – Осознал свою вину, Морган?

– Я тебя ненавижу! Ты плохая, плохая мама! – в голосе мальчика слышалась неприкрытая паника. Он ломанулся на выход, но Эдна преградила путь.

– Ненавидишь? Плохая мама? Думаю, ты ничего не понял. Посидишь здесь ещё, – и захлопнула перед самым носом сынишки дверь.

Маленький испуганный Морган рухнул на пол, весь сжимаясь от ужаса и сотрясаясь в беззвучном плаче.

Его выпустила Астрид. Малышка с трудом подтянула к чулану тяжёлый табурет и залезла на него, отодвигая щеколду. Затем оттащила стул в сторону и распахнула дверь, испуганно взглянув на близнеца.

– Молли?

Морган ринулся к сестре и «утонул» в ее крепких объятиях.

Ему три, и теперь он стал бояться темноты.

Глава 7 Кораблики

Финн стирал кончики пальцев в кровь, вырезая голову дракона на маленьком кораблике. По щекам мальчика катились слезы: обиды, боли… Ярости. Ему было десять, но он знал, каково это – ненавидеть кого-то так сильно, что хочется убить, но остается лишь скрипеть зубами от бессилия. Он ничего не мог сделать и от этого ненавидел ещё сильнее.

***

Малыш Эйрик увязался за старшим братом. Все держались от Финна в стороне последние пять лет, но сегодня что-то случилось, и Эйрик, всегда молчаливый, вдруг пристал к нему, следуя по пятам. Финнвард пытался отвязаться от мальчишки, памятуя запрет матери, но Эйрик оказался приставуч. Он рассказывал о кораблях, как отправится в плавание и будет бороздить морские просторы. Финну прогнать бы брата, накричать на него, чтобы впредь было не повадно подходить, но он так давно ни с кем из родных не общался, что воля мальчика сломилась. Он стал прислушиваться к болтовне Эйрика, а затем даже отвечать. Поначалу короткими словечками, а после… он и сам любил море, так что разговор увлек. Настолько, что появление матери ни старший, ни младший братья не заметили.

Эдна накинулась коршуном, расшвыривая мальчишек в разные стороны. Финн пытался в подробностях восстановить происшедшее, но детский мозг отказывался воспроизводить картинку. Он помнил лишь рычание матери, её горящие огнем глаза и звук ударов, которые она обрушила на младшего сына. Эйрик не пискнул, даже когда счёт ударов перевалил за пятый десяток…

***

Лезвие соскользнуло с кораблика, разрезая пальцы до костей. Финн тихо охнул и выронил нож, опуская взгляд на алеющую кровь, стекающую на землю. Он слабак. Ничего не смог сделать, не сумел её остановить… звук шлепков до сих пор стоял у мальчика в ушах. Финн стиснул зубы, пытаясь прогнать отвратительное воспоминание из головы. Эдна заставила его смотреть и считать количество ударов. Один. Ещё один. Ещё. Финну казалось, что он ощущает боль маленького братца. И страх, когда понял, что мать не собирается останавливаться. Или это был его, Финна, ужас? Мальчик так и не разобрал. В тот момент единственное, что хотелось, это впиться в руку матери и не дать ей завершить начатое. Но…

Слезы градом полились из глаз Финнварда. Ему выть хотелось от раздирающей ярости в груди. Слабак. Таких ещё поискать надо. Испугался, не смог даже пальцем пошевелить. Просто стоял и смотрел. Удар, ещё один, ещё…

– Так будет с каждым, кто приблизиться к тебе, – Финн помнил, как она прорычала эту фразу ему на ухо, сжимая плечо с такой силой, что у мальчика потемнело в глазах.

Порез медленно затягивался. Финн наблюдал за тем, как срастается кожа и исчезает рубец. Он ненавидел себя так же сильно, как и мать. Слабак. Любой на его месте что-нибудь сделал. Он видел, как Морган бросается на защиту близнецов, а ведь Мо на целых два года младше!

«Просто никто не догадывается, какой монстр скрывается за маской нашей матери…» услужливый мозг мгновенно подкинул объяснение. Финн поморщился. Это было лишь оправдание. К тому же глупое. Он просто трус – вот правда. Даже Эйрик не плакал, пока его избивали. Финн стиснул челюсть и мысленно поклялся дать матери отпор в ближайшем будущем.

Со стороны двора послышались шаги. Донёсся смешок Эдны. Чей-то голос ответил ей, и женщина вновь расхохоталась. Финн подскочил на ноги и кинулся к своей лавке-кровати, пряча кораблик и нож под настил. Опустился на лежанку и натянул покрывало, притворяясь спящим.

– Эдна, у тебя здесь дети, ты не боишься… – мужчина недоговорил. Эдна махнула ручкой перебивая.

– Боюсь, что проснутся? Так мы в соседней комнате. И вообще, это будет их проблема, – она обворожительно улыбнулась любовнику и коснулась его руки, увлекая за собой.

– Это неправильно, – мужчина попытался возразить, но в ответ девушка стащила с себя платье и стало не до споров.

Финн невольно сжался, услышав, как за стеной раздались пугающие звуки и скрипы. У мальчика перехватило дыхание. Всё происходящее в соседней комнате навевало Финну другие жуткие воспоминания пятилетней давности. Малыш попытался отрешиться, сосредоточиться на злости к матери, но вместо этого вопросы о прошлом невольно всплывали сами. Если бы пять лет назад он не вошёл в дом, мать позволила общение с братьями и Астрид? Если бы он ничего не увидел, мог ли сейчас дружить с Эйриком? Или близнецами? Финн так устал быть вечно один. Он хотел бегать и играть с друзьями, тренироваться на мечах и вместе с отцом уходить в море, но вместо этого был вынужден выполнять приказы матери и быть с ней рядом. А всё для того, чтобы она могла контролировать каждое его слово.

За стеной раздался протяжный стон и, словно по щелчку пальцев, Финна вышвырнуло в другую реальность: в ту, где пятилетний мальчик входит в дом и разделяет жизнь на до и после.

***

Это был один из самых солнечных дней в его детстве. Финн провел его с отцом, прыгая вокруг лодок и наблюдая за каждым движением рук викинга. Харальд рассказывал сынишке тонкости намотки узлов и восхищался, когда у мальчишки выходило как надо. Он хвалил его, а Финн от восторга сиял, наслаждаясь редкими моментами собственной нужности.

Домой малыш бежал окрылённый. Он мечтал показать Моргану и Сверру трюк, которому его обучил отец. А после покатать Астрид или Эйрика на шее.