Софья Королькова - Безпап

Травма

–Какое чувство тебя сопровождает в жизни чаще других?

–Неполноценность. У всех папа есть, а у меня нет.

–Займи сейчас в этом пространстве место, которое заняла бы твоя неполноценность. Я хочу с ней поговорить.

*Мне было предложено сесть на соседний диван, но я выбрала место на полу у батареи*

–Неполноценность, зачем ты нужна Соне? Что ты хочешь ей сообщить?

-Я защищаю ее от возможных ошибок. Я показываю те ее стороны, которые требуют развития и внимания-умение договариваться, отстаивать свое мнение, необходимость брать ответственность за свою жизнь, следовать зову сердца. Полноценность не зависит от наличия отца, можно быть полноценной и без него. Она часто ждет счастья извне, в эти моменты я показываю, что нужно искать счастье у себя внутри.

Такая незамысловатая и на первый взгляд несколько шизофреническая беседа с инсайтом размером с вулкан произошла со мной на одном из сеансов психотерапии.

Ощутив связь с этим ненавистным мне и болезненным чувством, я испытала облегчение и благодарность. Моя неполноценность положительна для меня, она хочет мне добра, она работает на мою пользу, показывает, что именно мне стоит в себе развить, чтобы чувствовать себя так как я хочу. Чудо в том, что с тех пор я больше не чувствую себя неполноценной. Я в контакте со своим внутренним миром. И теперь я полноценна…

Травма – это реакция на событие, психологические последствия события, но никак не сам факт свершения этого события. Травма субъективна. Каждый ребенок может отреагировать по-своему, многое зависит от его психических возможностей, темперамента, степени чувствительности. В условиях утраты одного из родителей последствия для любого ребенка будут, вопрос в их масштабе. Безусловно, многое зависит от поведения родителя, который остается с ребенком. Родитель – опора и забота для ребенка. Когда родитель вербально или невербально транслирует неуверенность, печаль, раздражение и страх, ребенок начинает паниковать, чувствует, что его мир рушится, он капризничает, психует, не слушается. Поэтому здесь задача родителя – сохранять самообладание всеми возможными способами.

Травма станет частью жизни ребенка в случае, если после ухода его отца мать на вопрос подруги “как дела?” первым делом выдает “да со мной-то все ок, а вот доченька бедненькая, как же она теперь без папы расти будет”, если бабушка хватается за валерьянку при каждом упоминании этого “предателя”, а дед заочно отчитывает бывшего зятя на чем свет стоит. Жалость и сочувствующие взгляды соседей на ребенка, присваивание ему события распада семьи как качество “растет без отца”, обсуждение с подругами при ребенке его отца – все это благодатная почва для развития у малыша невротического отношения к миру.

В твоем детстве было что-то из этого?

Да, ситуация сложная. Возможно, отец на самом деле предал, унизил мать. А может и нет, может они приняли обоюдное решение о прекращении отношений. Для ребенка это не имеет никакого значения. Чем больше ребенка в детстве поддерживали, тем мягче был для него травмирующий опыт, а во взрослой жизни стратегия отношений будет гибче.

Человеческий детеныш рождается совершенно беспомощным, и он об этом знает. Его главная задача после появления на свет – найти взрослого, который поможет ему жить, иначе все пропало. Чаще этим спасителем-взрослым становится мама. Именно с ней он был соединен пуповиной, у них был общий воздух, еда, эмоции. Их слияние трансформируется из физического в ментальное, в привязанность, в глубокую эмоциональную связь мамы и ребенка. Ребенок ждет от мамы ощущения безопасности, заботы, любви, нежности и еду, конечно. Так как новорожденные разговаривают на своем языке – языке плача, маме приходится расшифровывать эти сигналы. Но для мамы это не сложно, работают инстинкты. По уровню децибел и частоте всхлипываний мама быстро понимает, чего хочет ребенок. Если удовлетворения потребности ребенка не происходит, взрослый не бежит на помощь, малыш кричит и плачет громче. Ребенок, сомневаясь в своем спасителе-взрослом и его привязанности, стремится любыми доступными способами подтверждать эту привязанность и укреплять ее.

И эти эмоции ребенка важно контейнировать, то есть реагировать на них, признавать, проговаривать, жалеть малыша, сочувствовать ему. Ребенку необходимо помочь выйти из стресса. Малыш сам с этим справляться еще не может, в отличие от взрослого. Именно поэтому во взрослом возрасте меньше вероятность впечатлиться так, что на всю оставшуюся жизнь хватит. Но здесь есть “но”. Взрослый способен контейнировать свои эмоции сам в случае, если его контейнировали в детстве. Если ему приходилось справляться самому, он придумывал свой способ ухода от стресса. Так называемый костыль. Таким костылем могло быть убеждение “да и не надо мне помогать и любить меня, сам как-нибудь без вас справлюсь”. Потребность в привязанности не пропадает при невнимании взрослого к малышу, а трансформировать свои чувства под текущую ситуацию ребенку приходится. Так он защищает себя от боли и стресса. Поэтому в качестве объекта привязанности могли служить другие дети, любимые игрушки, что-то всегда находящееся рядом с ребенком, что-то постоянное. Во взрослом возрасте при невозможности обратиться к близким, люди обращаются к объектам их замещения – наркотики, алкоголь, постоянная и активная деятельность. Так формируются любого рода зависимости.

Во что обратится неудовлетворенная потребность в привязанности, которая наталкивается на преграду неизвестно. Один ребенок замкнется в себе, второй исказит привязанность и обойдет потребность, третий будет бороться. Многое зависит от личностных особенностей ребенка и помощи близких – помогут ли ему пережить утрату взрослого или неудовлетворение потребности, объяснят ли что-то, посочувствуют или оставят справляться самому.

Если ребенок так и не докричался до самого главного человека в его жизни, малыш чувствует отчаяние, свою ненужность, думает, что его в этом мире не ждали и ему не рады. С годами это убеждение не рассеивается, потому что привязанность – базовая программа, именно благодаря этой программе и закладываются первые кирпичики личности, в первые полгода жизни формируется доверие к миру. Или недоверие. Во взрослой жизни детское отчаяние из-за недополученной защиты от взрослого дает о себе знать в убеждении, что никто не придет на помощь, никто не защитит, никому в этом мире до него нет дела.

Сейчас ребенок вынужден постоянно проверять любят его или нет.

Интересно, а мама на меня обратит внимание, если я похныкаю?…Не сработало, она все так же занята беседой с этой неприятной тетей с фиолетовыми волосами. А что будет, если я закричу?…Хм, она одернула меня, попросила подождать и помолчать. Но я же скучаю, мама. А что будет, если я громко заплачу?…О, класс! Мама меня достала из коляски, взяла на ручки и несет домой. Она сказала, что мы сначала покушаем, потом поиграем и пойдем спать. Я счастлив!