Дженнифер Джекет - Зачем нам стыд? Человек vs. общество

Эмоции научат нас более личностно относиться к машинам, а машины – к нам, людям. Не зря же Firefox смущается: «Упс, что-то пошло не так!» – когда не может открыть запрашиваемую страницу. Учтите, что воздействие стыдом – малозатратный способ наказания, избавляющий от надобности прибегать к более серьезным карам. Физические наказания человечество применяет к машинам крайне редко. Знаменитый пример – луддиты, уничтожавшие станки на мануфактурах. Исследование 2004 года установило, что около 1 % игроманов заводятся настолько, что бросаются на игровые автоматы с кулаками {126}. Большинство из нас может вспомнить забавные случаи не столь радикальной агрессии в адрес машин. Скажем, сестра моей приятельницы искусала пульт управления Nintendo, так что остались отметины. Итак, остается актуальным вопрос, пойдет ли умение демонстрировать стыд на пользу компьютерам, как оно идет на пользу людям, стремящимся избежать более серьезного наказания.

На сегодняшний день стыд остается эмоцией, доступной лишь существам из плоти и крови. Цифровые технологии, как и предшествовавшие им методы коммуникации, усилили действенность стыда, расширив аудиторию и повысив доступность информации. Благодаря цифровым технологиям социуму стало проще стыдить своих членов, но при этом возросла и опасность ошибочного применения этих новых возможностей против себя самих.

В декабре 2004 года ВВС пригласила спикера Dow Chemical Джуда Финистерру высказаться по поводу годовщины трагедии в Бхопале. Компания Dow купила компанию Union Carbide вместе с заводом по производству пестицидов в Индии. Двумя десятилетиями ранее на этом заводе произошла утечка ядовитых веществ, в результате которой несколько тысяч человек погибли и сотни тысяч были покалечены. Финистерра ответил, казалось, искренне: «Сегодня великий день для всей компании Dow и, думаю, для миллионов людей во всем мире. После катастрофы прошло 20 лет, и я поистине счастлив заявить об уникальном событии. Dow принимает на себя всю меру ответственности за преодоление последствий трагедии в Бхопале. Мы выделяем 12 миллиардов долларов, чтобы наконец-то, пусть после долгой отсрочки, полностью выплатить компенсации всем жертвам – в том числе по 120 000 нуждающимся в пожизненной медицинской помощи, – а также быстро и радикально реконструировать бхопальский завод».

На ВВС не знали одного: Финистерра был подставным пресс-секретарем. Создал этого персонажа Жак Сервен, активист из дуэта Yes Men («Согласные на всё»), участники которого «выдают себя за преступников высокого полета с целью их публичного унижения». ВВС вышла на Финистерру через созданный Yes Men фейковый сайт, посвященный деловой этике Dow Chemical. Там был выложен пресс-релиз, в котором компания якобы приносила официальные извинения и обещала выплатить компенсации жертвам трагедии в Бхопале. Вот так и случилось, что «согласного на всё» подложного представителя Dow Джуда Финистерру пригласили дать интервью ВВС. Dow узнала о произошедшем лишь через два часа, и интервью успело дважды выйти в эфир, прежде чем ВВС выступила с опровержением. Но гвоздем программы стало публичное опровержение Dow – по сути, Финистерра привлек всеобщее внимание к тому факту, что концерн не имел ни малейшего намерения поступить по-человечески. Благодаря Интернету этот инцидент получил широчайшую огласку, и интерес к нему не угас до сих пор.

В борьбе за внимание всегда есть победители и проигравшие, а чтобы стыд был действенным, внимание необходимо. Майкл Голдхабер был первым, кто еще в 1980‑х годах заговорил об экономике внимания. В статье 1997 года для Wired он объяснял: «По определению, экономика – наука о том, как общество использует ограниченные ресурсы. А информация – неограниченный ресурс, особенно в Интернете, где ее не просто много – чрезмерно много. Мы тонем в информации… Следовательно, главный вопрос: есть ли в киберпространстве ресурс иного рода, скудный и востребованный? Да, есть. Никто ничего не стал бы выкладывать в Интернет, не рассчитывая что-то с этого получить. И это что-то – внимание. Экономика внимания – а не информации – вот естественная экономика киберпространства». Голдхабер пророчески сформулировал и три главные проблемы экономики внимания: «1) громадный дисбаланс звезд и фанатов; 2) риск того, что растущий спрос на наше ограниченное внимание отучит нас осмыслять, глубоко обдумывать информацию (в то же время мешая наслаждаться ничегонеделанием); 3) наше внимание может быть настолько поглощено теми, кто за него борется, что его перестанет хватать на окружающих, особенно детей».

Голдхабер говорил исключительно о киберпространстве, но многие ученые считают, что экономика внимания зародилась значительно раньше. По мнению англичанина Ричарда Лэнема, почетного профессора Калифорнийского университета, одними из первых суть экономики внимания уловили художники, например Марсель Дюшан, устраивавший «игры на внимание с почитателями искусства» {127}. Сегодня для того, чтобы привлечь внимание к чьему-то позору, приходится еще больше изощряться, поскольку человек в цифровую эпоху перегружен из-за небывалой доступности информации. Слишком много отвлекающих факторов! Примеры, собранные в этой главе, можно считать выдающимися – ведь этим попыткам пристыдить кого-то в реальном мире удалось добиться нашего внимания.

В экономике внимания любой прием быстро становится избитым, и любому, кто хочет кого-то пристыдить, приходится ввязываться в гонку. Стыд можно использовать в открытую: например, так работает «Грязная дюжина» – список американских политиков, самым активным образом препятствующих защите окружающей среды, а также фотографии гибнущих дельфинов, сделанные Сэмом Лабуддe, и обычные сенсационные заголовки статей о банковских махинациях. Можно обратиться к опыту шумных протестных движений, скажем «Захвати Уолл-стрит». Однако привлекать внимание к бойкотам, петициям и suck-сайтам (судя по всему, уже исчерпавшим свой потенциал) становится все труднее. Нам без конца подавай нечто новое, еще более увлекательное и захватывающее. Юмор – секрет успеха проектов, объединяющих стыд с иронией, таких как «Ежедневное шоу» и The Onion . Все больше поклонников завоевывает замаскированная ирония антирекламы в журнале Adbusters (скажем, замена ковбоя Джо Кэмела на больного раком легких Джо Химио) или хеппенингов в духе «спикера Dow» Джуда [Иуды] Финистерры.