Дженнифер Джекет - Зачем нам стыд? Человек vs. общество

Сокал предложил этот 33-страничный опус журналу Social Text , хотя неизменно подчеркивает, что главной его мишенью было не издание как таковое (в редколлегию которого, к слову, входят некоторые из «упомянутых авторов»). «Им просто не повезло оказаться идеальной мишенью – как раз такой вот актуальный журнал и мог напечатать подобную статью». Так и случилось весной 1996 года. (На мою реплику, что это был ход, опередивший свое время, Сокал ответил: «Теперь это уже вчерашний день».)

Через три недели в американском журнале Lingua Franca , посвященном научному сообществу, появилась другая статья Сокала, раскрывающая его розыгрыш. Он обошелся без пресс-релиза и не стал привлекать СМИ, полагая, что в лучшем случае вся эта история «удостоится упоминания на десятой странице Chronicle of Higher Education ». Но Национальное общественное радио сделало сюжет о его статье, и постепенно новость о мистификации добралась до передовицы New York Times , а там и французской Le Monde , преодолев Атлантику, поскольку среди высокоученых жертв Сокала были и французы. Впоследствии Сокал стал соавтором книги о том, как философы-постмодернисты изгаляются над математикой и физикой, – «Интеллектуальные уловки. Критика современной философии постмодерна» [8](1998). В том числе и благодаря этой книге труды упомянутой прослойки ученых, извратителей точных наук, «вышли из моды».

Стиль и стратегия реализации аферы Сокала еще интереснее, чем ее содержание. По сути это было остроумное использование скрытой иронии с целью вызвать стыд. Но сам Сокал заявил, что и не думал кого-то стыдить, а жертвы его мистификации сами угодили в конфузную ситуацию. «Я особо не философствовал, когда это делал, скорее это был социологический эксперимент», – сказал Сокал и пояснил, что « стыд – не то слово, которое приходило ему в голову». Как бы то ни было, очевидно, что Сокал умеет пользоваться скрытой иронией.

Как было сказано в предыдущей главе, за минувшие 200 лет наказания стыдом во многом утратили физиологический характер. Никаких больше публичных казней, клеймения каленым железом и полосатых тюремных роб – для современной общественности это неприемлемо. Но и вывести людей на акцию протеста тоже стало трудно. Можно предположить, что наши попытки стыдить отступников будут все более «отвязываться» от физической реальности, поскольку это и легче принимается обществом, и дешевле обходится. «Гринпис» уже не обязательно выставлять у стен Costco сотни пикетчиков, возмущенных хищническим выловом морепродуктов. Можно поднять над штаб-квартирой компании дирижабль с протестной надписью и выложить фотографию в Интернет. Но в начале кампании все-таки нужно совершить какое-то физическое действие.

Профсоюзные протесты против постыдного поведения работодателей также все больше переходят в виртуальную плоскость. Столкновения профсоюзов с хозяевами или штрейкбрехерами всегда были физическими, подчас очень яростными. Часто устраивались пикеты и заградительные линии, чтобы не дать другим рабочим попасть на предприятие. Но для пикета нужно активное участие десятков, а то и сотен решительных и смелых членов профсоюза. Возник вопрос, нет ли более дешевого способа привлечь внимание к протесту.

Так появились гигантские надувные крысы. Каждый день с десяток таких крыс встают на вахту у различных зданий Нью-Йорка как символ разногласий между работодателем и профсоюзом. (Крысами в этой среде называют хозяев предприятий, не желающих нанимать на работу членов профсоюза.) За ними последовали другие персонажи, олицетворяющие злоупотребление властью: тараканы, толстые свиньи, клопы (что особенно действенно применительно к отелям). Профсоюзные «воздушные шарики» – броские сигналы того, что противостояние достигло критической точки, а заодно надежный способ привлечь внимание.

Первые представители вида «крыса резиновая надувная» были обнаружены еще в 1990‑х годах в Чикаго, где их применили в борьбе за свои права строители-каменщики. В Чикаго, как нетрудно догадаться, находится и компания, изготавливающая воздушные шары для профсоюзных акций. Самая популярная в модельном ряду – четырехметровая крыса стоимостью $4350 – в середине 1990‑х объявилась и в Нью-Йорке. В те годы нью-йоркский профсоюз строительных рабочих испытывал огромное давление из-за засилья дешевой и никем не защищаемой рабочей силы. По словам профессора социальных исследований в Нью-Йоркском университете, бывшего профсоюзного организатора и политического руководителя Эда Отта, «работодатели стали пренебрегать нормами, установления которых рабочие добились в ходе полуторавековой борьбы».

Постепенно крысы стали знамениты. Об их размещении в Нью-Йорке ежедневно сообщает радиостанция Q104,3. Их и прокалывают, и сдувают, и в полицейские участки забирают. Одна надувная «звезда» даже засветилась в серии «Клана Сопрано».

По словам Отта, профсоюзы «не используют это средство по мелочам, прекрасно понимая, какое это сильное тактическое оружие». Джек Киттл, политический руководитель союза художников девятого округа, сказал: «Это последняя мера, после того как мы перепробовали все, что только можно».

Чикаго и Нью-Йорк остаются основными рынками сбыта надувных крыс, хотя компания продает их по всем штатам – недавно, например, был заказ из Флориды. Протестные надувные шары охраняются законом. В 2011 году Национальное управление по вопросам трудовых отношений приняло решение, что большой воздушный шар в виде крысы не является мерой принуждения, следовательно, не противоречит трудовому законодательству США. Это «символическое высказывание». Так что готовимся продолжать знакомство с надувными крысами. «Это мощный инструмент ненасильственного воздействия, оставляющий право выбора», – замечает Отт. «Прекрасный пример уличного театра», – добавляет Киттл.

Неожиданным следствием применения надувных крыс стало укрепление местной самоорганизации. «Я никак не ожидал и тени сочувствия от людей, вынужденных съезжать из квартир в Верхнем Ист-Сайде, где аренда стоит 4000 в месяц, – рассказывает Киттл. – Но и жильцы, и рабочие объединились в стремлении помочь, чем могут. В Нью-Йорке, как нигде в США, жители дружелюбно настроены к профсоюзам». Крысу профсоюза художников одалживают учителя, сиделки и работники сферы питания. (Бесплатно? «Конечно, – отвечает Киттл. – Все мы братья и сестры и должны помогать друг другу».)

Ни Отт, ни Киттл не имеют представления, почему такого рода удачные придумки не подхватили другие общественные движения. Впрочем, Киттл однажды видел надувную кошку, выставленную изобретательным работодателем рядом с профсоюзной крысой. Но, думаю, в будущем надувные крысы будут использоваться часто и по-разному. «Кое-кто уже начинает привыкать к нашим крысам, – сказал Майк Хеллстром из низовой профсоюзной организации чернорабочих 108 округа. – А наша стратегия – постоянно освежать впечатление, чтобы прием оставался действенным».