Питер Губер - Расскажи, чтобы победить

Мои дети ходили в ту же школу, что и дети Джорджа, поэтому, начав свои разыскания в области искусства рассказа, я счел логичным обратиться к нему. В 2005 году журнал Time назвал Джорджа Лопеса одним из 25 наиболее влиятельных испанцев в стране. Он не только выступал в жанре стэнд-ап перед толпами людей, раскупавших все билеты на шоу, но и исполнял главную роль в собственном комедийном сериале, вел свое телевизионное ток-шоу и был одной из главных фигур в благотворительных кругах. Мне хотелось узнать, как он находит «сырье» для своих историй и как понимает, что именно этот материал вызовет отклик у аудитории.

Лопес рассказал, что после той критики он осознал: чтобы зацепить аудиторию, в качестве наживки нужно использовать что-то, что хорошо известно именно ему – собственный опыт жизни в мексикано-американском сообществе.

– Вначале мне было сложно отыскать свою идентичность, – сказал Лопес, – потому что в детстве у меня ее не было.

Он имел в виду, что всегда старался убежать от реальности, не думать о том, кто он и где живет. Отца он никогда не знал, мать бросила его еще в детстве. Ему не хватало денег на пальто. Он старался не смотреть по сторонам, не видеть, что происходит вокруг.

– Поэтому, когда я только начал рассказывать истории, у них не было основы. Я их просто выдумывал.

Но слова критика высекли искру понимания: Лопес решил, что должен отыскать стержень своей жизни.

– А моим стержнем была бабушка, которая меня вырастила. Бабушка меня никогда не бросала, даже в сложные времена. Она оставила мужа, оставила детей, но не меня.

Однако он знал и то, что бабушка вовсе не была ангелом.

– Когда недалеко от нас в 1971 году случилось землетрясение в Сан-Фернандо, наш дом почти не пострадал, и все-таки бабушка каждый день ходила в церковь за бесплатной едой. Я родом из семьи, где всегда только брали и никогда не давали. Я считал, это неправильно.

Что еще хуже, когда Джордж задал бабушке вопрос, почему она берет еду, в которой больше нуждаются другие люди, она рассердилась:

– Какая разница? Никто же не видит.

Даже тогда Джордж подумал:

– Я вижу. Я – никто?

Однако он никогда не развивал эту мысль, пока не задумался о своих корнях, что на самом деле значит иметь жизненный стержень. Внезапно он понял: иметь стержень – значит обладать достаточной твердостью, чтобы рассказывать правду о том, что видел, и одновременно достаточным самоуважением, чтобы постараться самому поступать правильно. Его репутация, возможно, строится на том, что видят в нем другие. Но характер – на поступках, которые он совершает, когда нет других свидетелей, кроме него самого. Это осознание заставило Джорджа дать себе клятву совершать хоть один «произвольный добрый поступок» каждый день, наблюдает за этим кто-нибудь или нет. Это стремление стало центральной концепцией его благотворительной деятельности и опорным пунктом его решимости работать на то, чтобы изменить те самые условия жизни, которым будут посвящены его юморески.

Понимая, что комизм проистекает из парадоксов реальной жизни, Лопес решил рассказать историю о своей бабушке, вначале в стэнд-ап-шоу, затем в телепрограммах и в конце концов через благотворительные акции. Он рассказывал и другие истории, которые наблюдал, когда рос.

– Мы бьем своих женщин, а потом покупаем им солнечные очки, – говорил он. – Мы напиваемся и командуем детьми, а на следующий день не помним, как вечером с ними себя вели.

Джордж ничего не сочинял. Он брал материал из жизни своего сообщества и рассказывал эти хорошие, плохие и уродливые истории, чтобы это сообщество изменить. Он как будто направил на свою культуру зеркало повествования.

Затем Джордж заметил, что его истории затрагивают чувствительные струны в сердцах людей далеко за пределами его круга. Оказалось, они были свидетелями такого же противоречивого поведения и в своих культурах.

– Это нечто экономическое. И это есть во всем мире, – заметил Джордж. – Люди в Индии ведут себя так же, как в Германии, и в Польше, и в России.

Он цеплял эту новую аудиторию на ту же наживку, которую так хорошо знал сам.

– Когда я впервые распродал все билеты в Радио-Сити Мьюзик-холл, публика там собралась самая разная. И на всех подействовало.

Чтобы извлекать материал для целенаправленного рассказа из кладовой увиденного, актером быть не обязательно. Арне Глимхер построил одну из самых знаменитых арт-галерей в мире, галерею Пэйс, на фундаменте из историй, которые он рассказывает о выставляемых им художниках – таких титанах мирового искусства, как Чак Клоуз, Джон Чемберлен, Джим Дайн, Элизабет Мюррей, Кики Смит, Лукас Самарас, Джоель Шапиро и Роберт Раушенберг, Александр Калдер, Агнес Мартин, Луис Невельсон, Пабло Пикассо, Эд Рейнхардт и Марк Ротко. Глимхер лично знаком со многими художниками, а наблюдение за их работой превратил в бизнес: именно так он собирает истории, которые рассказывает клиентам. При помощи этих историй он и меня самого многократно убеждал купить у него картину.

– Я не торговец живописью, – сказал мне Арне в один из моих последних визитов в его нью-йоркскую галерею, – я рассказчик. Дело в том, что коллекционеры могут наслаждаться обладанием историей с такой полнотой, как это невозможно по отношению к самому произведению искусства. Они могут любоваться картиной и распоряжаться ею, но, независимо от того, сколько они за нее заплатили, душа произведения всегда больше принадлежит создавшему ее художнику, чем коллекционеру. Истории позволяют перекинуть мост через эту пропасть. Если наблюдаешь, как художник работает над картиной, ты будешь единственным человеком в мире, который это видел. Публика видит уже завершенную работу. Только ты был там, чтобы увидеть, как художник постепенно раскрывает свой сюжет.

Поэтому, когда Глимхер рассказывает коллекционерам историю о своих наблюдениях за творческим процессом, они чувствуют, что им подарили уникальную привилегию, и приобретают работу.

Арне разбирается в искусстве повествования так же хорошо, как и в искусстве вообще. Он был продюсером семи кинофильмов, в том числе нашего фильма «Гориллы в тумане» (1988). Тогда мне казалось удивительным, что владелец арт-галереи так тонко чувствует тип рассказа, принятый здесь, в Голливуде.