Павел Коршунов - Труды по новой философии

"Всё новое – это хорошо забытое старое." – Жак Пеше.

Я хотел бы высказаться по поводу мыслей о том – что весь наш мир, это виртуальная симуляция. То, что в итоге мы видим и как оно связано с теми же законами физики, и всем остальным, в сущности.

Давайте начнем с Платона. Ещё будучи студентом, мне пришлось столкнуться с трудами Платона. Не скажу, что я был лентяем (зубрилой был каких мало) и поэтому книжки всё же осилил. Там был отрывок про пещеру. Этот миф был в 7 книге диалога его "Государство" (оценили степень моего занудства? аж до 7 книги дошел, заучка! а их там было 10, если память не изменяет).

Так вот – в чем суть. Представьте себе людей, прикованных в пещере. Там проходит свет и за спинами этих несчастных что-то вечно носят. Не знаю зачем что-то носить в пещере за спинами прикованных, но это не важно! Так вот – бедные страдальцы прикованы по самое не балуй, так что даже повернуть голову не могут, но зато отчетливо видят эти тени.

Вот сейчас подумайте сами – эти тени так же реальны, как и предметы, что их отбрасывают? А если из-за преломления света, тени становятся больше, чем есть на самом деле? Или меньше или вообще начинают косить? Ну да.

А теперь проводим аналогию с тем, что эта пещера – это наши чувства. Сознание – это, как раз тот самый страдалец, закованный в цепи. И что мы видим в итоге? – отголоски предметов. То есть мы как бы, их можем потрогать, увидеть их цвет, понюхать, вкус их почувствовать…

Но…сейчас может стать страшно…а что если другие люди чувствуют это по-другому? Вот, например, горькое и солёное. И возьмем ситуацию, возможно несуществующую, и пусть она такой и будет – когда один человек пробует еду и от неё ему хочется пить. Он называет эту еду соленой. А вот другой пробуя ее, чувствует, что у него першит в горле. И он не хочет пить, он хочет заесть её чем-то другим.

Когда второй заканчивает, первый спрашивает – ну как?

Второй такой – горькая.

Какая же она горькая – когда соленая.

Ну в общем они спорят и первый в виду авторитетности(например) забивает мнение второго, навязывая ему то – что, когда першит, это тоже соленое, просто он почувствовал по-другому.

И они выходят в мир, уже вместе говоря, что определенные продукты – соленые. И убеждая каждого нового человека их становится все больше и больше.

Не знаю, как у вас, но меня охватила паника, когда я узнал об этом. Первое время я понимал это, и все было нормально. Но вот когда я осознал это – тогда уже мир стал для меня немного понятнее.

Все – слишком много получилось. До следующего сообщения, уважаемые. Там я продолжу эту тему. И расскажу – что будет если "выпустить человека из пещеры". И какие исследования в последнее время доказывают различие видений и хуже того, изменение реальности от наличия внимания исследующего.

Видя лишь тени вещей мы так и проживаем свои жизни. Но тут, нам дают шанс. Ну не обязательно мне или вам, а, может, вон тому парню справа. Его выпускают из пещеры. Снимают цепи и выводят наружу. Знаете, я наврятли скажу лучше Платона, поэтому, вот его объяснение: «Когда с кого-нибудь из них снимут оковы, заставят его вдруг встать, повернуть шею, пройтись, взглянуть вверх – в сторону света, ему будет мучительно выполнять всё это, он не в силах будет смотреть при ярком сиянии на те вещи, тень от которых он видел раньше. И как ты думаешь, что он скажет, когда ему начнут говорить, что раньше он видел пустяки, а теперь, приблизившись к бытию и обратившись к более подлинному, он мог бы обрести правильный взгляд?" – слова из диалога Государство.

Хоть и весьма в своеобразной форме, но Платон описывает нечто похожее на озарение. Инсайт – если уж использовать научную психологическую терминологию.

Так вот в чем суть – все отголоски мира, используемые нами потому-что "мы так договорились" их называть, могут у кого-либо достигнуть абсолюта в его осознании их.

О каком абсолюте может идти речь? Я знаю только один из таких абсолютов, который, не смотря ни на культуру, ни на речевые особенности, ни на интеллектуальные трогает душу любого человека на земле. Музыка. Не путайте с песнями или чем еще – именно сама музыка в чистом ее проявлении трогает наши души в независимости от культурных или иных особенностей.

Но вот тот самый интересный момент, которым я дальше вас начну пугать. Представим себе общество, состоящее из нескольких людей. И тут один из него заявляет – "я вижу, что мир преисполнен страданиями и болью!" Конечно все посмотрят на него как минимум странно, но вот в чем истинная загвоздка. Возможно, он видит воздух. Ну для начала бы и этого факта хватило бы, но что, если он и правда видит воздух, в качестве яда. Он видит (именно видит, а не знает) как воздух проникая в нас губит легкие, но донести это до нас ему не удастся. Может, когда-нибудь, под влиянием науки и техники, а особенно моды – чтобы нам не стыдно было носить респираторы на лицах. Может, тогда и сможет донести. Но точно не сейчас.

Как мы видим людей кричащие вещи о конце света от падения очередного метеорита? Странными мы их видим. Они кричат, они размахивают часто руками или если повезет, просто держат какие-то таблички. Но знаете: -Если ты параноик – это не значит, что за тобой не следят. Ведь до Сноудена многих людей, которые утверждали, что за ними следят через мобильные телефоны сажали в психбольницы и прочее. Нужны примеры? Пожалуйста, Хемингуэй.

«Хемингуэй постоянно жаловался друзьям и близким на то, что за ним следят агенты ФБР, что повсюду в доме и автомобиле расставлены жучки, телефоны прослушиваются, почту кто-то вскрывает и прочитывает перед тем, как доставить, банковские счета проверяются неизвестными лицами. Находясь на улице, писатель нервно поглядывал по сторонам, часто оборачивался, чтобы взглянуть через плечо на то, что происходит позади. Разговаривал пониженным тоном, чтобы не подслушивали. В общем, проявлял все признаки мании преследования.

Его не раз отправляли в психиатрические клиники, откуда он также звонил и жаловался на то, что повсюду расставлены жучки и телефонные разговоры прослушиваются.

Спустя несколько десятилетий был сделан официальный запрос в ФБР о деле писателя, в ответ на который ФБР предоставило информацию о том, что, начиная с 1940-х годов, за Хемингуэем была установлена слежка. Правительство с подозрением отнеслось к его деятельности на Кубе, и поэтому агенты спрятали жучки в доме, машине и больничной палате писателя, прослушивали телефонные разговоры, вскрывали почту, проверяли банковские счета. Надо отдать им должное: слежка велась так хорошо, что никто из близких не мог допустить и мысли, что Хемингуэй был прав.»