Олег Соломонов - Как научиться управлять людьми, или Если хочешь быть лидером

Класса до третьего мне удавалось всеми правдами и неправдами избегать ответственных должностей. Мне нравилось делать то, что у меня хорошо получалось, – рисовать, например. Однако если ты отличник и обладаешь хоть каким-нибудь талантом, то в школе ты ни за что не отвертишься от какой-нибудь «общественной нагрузки». Вот и мне пришлось стать сначала главным редактором классной стенгазеты, что было не так уж плохо, поскольку я была сама себе начальником и подчиненным и рисовала всю газету сама, от и до. Но потом положение изменилось: в третьем классе меня назначили командиром отряда. Я была общительной девочкой, училась лучше всех в классе, и поэтому у меня никто даже не спросил, хочу ли я быть этим самым командиром. И я стала, если можно так выразиться, лидером поневоле.

Помню, как все это выглядело на практике: я должна была красиво маршировать впереди всего класса и звонким голосом выкрикивать речевку. Ну, это-то у меня получалось неплохо, класс покорно повторял за мной нужные слова, на школьных смотрах и всяких сборах мы довольно слаженно пели песенки. Но плохо было то, что я должна была следить за поведением своих «подчиненных», а им нужно было отчитываться передо мною во всех своих поступках. Мне это страшно не нравилось, я совершенно не желала заниматься такими делами! Видимо, в то время я не была готова к столь большой ответственности. По крайней мере, я ее не хотела.

А еще я помню, что тогда же, в третьем классе, мне приходилось регулярно, каждую неделю по средам ходить на заседания совета дружины. Это была одна из моих обязанностей как командира отряда. Я до сих пор терпеть не могу всяческие сборища, от которых нет ни малейшего толку! Я покорно сидела на всех этих совещаниях и отчетливо понимала, что здесь просто толчется вода в ступе. Кстати, это воспоминание настолько сильно запало мне в душу, что, повзрослев и став начальником, я отказалась от подобных мероприятий, заменив их на удобные и полезные «рабочие пятиминутки». Наверное, хотя бы для этого стоило помучиться на собраниях совета дружины!

Но слава богу, в четвертом классе меня избавили от ненавистной должности командира отряда. Видимо, я плохо справлялась со своими обязанностями, делала это с явной неохотой, без энтузиазма. На какое-то время меня оставили в покое, и я больше не была формальным лидером. Была ли я лидером неформальным? Мне трудно судить об этом, но, скорее всего, нет. В классе у меня была одна подруга, а больше мне никто не нравился, я совершенно не интересовалась делами класса, мне были безразличны школьные мероприятия (в чем меня не раз упрекала классная руководительница!). Вероятнее всего, в те времена я не проявляла свои лидерские качества потому, что мне это было не нужно.

С третьего по восьмой класс я занималась спортивной гимнастикой, и, разумеется, в школе знали об этом и не могли не пользоваться этим обстоятельством. Чуть какой праздник в школе – я выступаю перед классами, показываю различные трюки, кручу колеса, прыгаю сальто и сажусь на шпагаты. Если надо было ехать на какие-нибудь спортивные соревнования, то опять-таки посылали меня. В общем-то я была не против, потому что я ведь хорошо умела делать это и мне было не трудно проявить свое умение на практике. Все это я делала не ради славы, просто не видела повода отказать тем, кто меня просил об услуге. Мне, если честно, вообще сложно отказывать людям, если я легко могу сделать то, о чем меня просят. И сейчас дело обстоит так же.

Как правило, после школьных праздников, на которых я выступала со своими гимнастическими номерами, меня все узнавали, здоровались со мной, называли по имени, хотя я сама никого не знала. Конечно, мне было это приятно, но это не значит, что слава стала для меня целью. Иногда моя популярность меня даже утомляла, потому что я все еще была стеснительной, в те времена я еще не справилась с этой чертой своего характера. Но как ни странно, при всей своей застенчивости внимание со стороны окружающих я воспринимала как нечто нормальное, естественное, оно меня не пугало. Ведь я же не применяла никаких уловок для того, чтобы достичь славы, я просто делала то, что я хорошо умею делать и что мне нравится.

Я помню, был такой интересный момент, показательный во многих отношениях. Тогда я уже ушла из спортивной гимнастики, потому что получила достаточно серьезную травму. Зато девчонки из моего класса, всегда смотревшие на меня с некоторой завистью, записались в секцию спортивной гимнастики, потому что им не давали покоя все эти колеса и перевороты, которые я делала. Им очень хотелось хоть в чем-то обогнать меня… хотя и тогда, и сейчас я искренне не понимаю, почему это было для них так важно? К тому же я только радовалась за них – они нашли себе прекрасное занятие! Но как бы там ни было, теперь я думаю, что всему виной были… мои лидерские качества! Выходит, я подала такой мощный пример этим девчонкам, так увлекла их, что из всех возможных секций они выбрали именно спортивную гимнастику. Я невольно повлияла на их выбор.

Почему я вспоминаю все эти мелочи? Потому что я пытаюсь понять, когда я впервые осознала себя лидером и когда это почувствовали окружающие. Вроде бы ничего особенного, «лидерского», я не делала, просто училась, жила, как живется. Однако, когда я разговаривала с одноклассницами, они вспоминали какие-то события из нашего школьного прошлого, когда я подбивала их на какие-то несвойственные или неприятные им действия, на что-то такое, на что сами они никогда бы не решились. Я была сильно удивлена, узнав от них, что я, оказывается, была постоянным организатором всяких игр, забав, авантюр, сама я этого не помню, но у меня нет причин не верить одноклассницам. Многие из них в те школьные годы завидовали мне, поэтому все, что связано со мною, отчетливо сохранилось у них в памяти. Не знаю, может быть, всему виной моя энергия?

Но в восьмом классе меня торжественно приняли в комсомол, и на этом моя спокойная жизнь закончилась. Мне пришлось снова войти во все существующие в школе советы и организации, посещать все важные школьные и городские мероприятия, активно выступать на всех комсомольских собраниях. Это было для меня мучительно. В принципе, тогда еще никто не видел во мне лидера, я и сама не знала, что являюсь им, и все, что от меня требовалось, – это исполнительность, послушание и некоторая восторженность. Но я думаю, именно сидящий во мне лидер мешал мне с готовностью выполнять все эти нелепые приказы и инструкции, с умным видом слушать всю эту белиберду. Помнится, меня упрекали в крайнем индивидуализме, потому что мне были глубоко безразличны «радости класса и достижения родной школы», но если мне все это было неинтересно, то что я могла поделать? Как ни посмотри, получается, что в последние два-три года я занимала в классе особое положение.