Евгений Попов - Социализм и судьба России

Однако на практике эти принципы при капитализме не выполняются:

«…можно ли назвать демократическим строй, где на парламентских или на президентских выборах участвует не более 25–30 % избирателей? Где исполнительная власть возвышается над властью законодательной и навязывает ей свою волю? Где депутаты и чиновники защищают не интересы рядовых избирателей, а выполняют волю крупных компаний? Где голоса депутатов в парламенте становятся объектом купли-продажи? Где судебная власть всегда стоит на страже интересов правящей элиты »? [56, 151].

Характер социалистической демократии раскрывается через высказывания Ленина: «Нам нужна республика народная. Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов снизу доверху – вот идеал управления. Власть должна быть у народа» [1 т 3, 276] «… чтобы «каждый член Совета обязательно нес постоянную работу по управлению государством, наряду с управлением в собраниях Совета; а затем в том, чтобы все население поголовно привлекалось постепенно к участию в советской организации» [1 т36, 71–72].

Однако на практике этого достичь не удалось по объективным причинам. «На VIII съезде партии в 1919 году Ленин говорил: «Низкий культурный уровень делает то, что Советы, будучи по своей программе органами управления через трудящихся, на самом деле являются органами управления для трудящихся через передовой слой пролетариата, но не через трудящиеся массы»[1 т38, 169–170]».

Роль партии.

«Ядром политической системы, ее стержнем была Коммунистическая партия, включавшая в конце своего существования до 19 млн. человек.

Однопартийный характер советской политической системы является особым объектом антикоммунистической критики: Отсутствие политического плюрализма расценивается как признак тоталитарности советского общественного строя» [56, 151].

О причинах возникновения однопартийной системы,

«Что же касается причин возникновения однопартийной системы в СССР, то это связано с рядом исторических и геополитических обстоятельств. Требования политической централизации вытекали из ожесточенного сопротивления свергнутых эксплуататорских классов, белого террора, иностранной интервенции в гражданской войне, необходимости отражения вторжения немецко-фашистских захватчиков в Отечественной войне. Особая концентрация экономических усилий требовалась при проведении индустриализации, плановом ведении хозяйства. Кроме того, международный опыт доказывает, что многопартийные системы французского или итальянского типа оказываются неэффективными в государствах, имеющих значительную территорию и многочисленное население. Например, американская система двухпартийная по названию, в сущности однопартийная, где две фракции партии крупного капитала, программные установки которых трудно различить, систематически сменяют друг друга. Надо признать, что это – очень сильная партийная система, обеспечивающая единство страны» [56, 156–157].

Далее говорится, что во многих социалистических странах существовала (и существует) многопартийная система. При этом не упоминается, что коммунистическая партия при этом играла ведущую роль. В целом у читателя может остаться ощущение, что руководящая роль компартии – историческая случайность. Рудинский не приходит к пониманию, что руководящая роль компартии необходима, что компартия – это по сути дела не партия, а руководящая сила общества.

Незаконченность оценки роли партии Рудинским следует из следующей цитаты:

«Как уже упоминалось выше, социализм – противоречивое общество, сохраняющее многие пережитки старого мира. Ив оценке советской однопартийности это также надо иметь в виду.

С одной стороны, эта система обеспечила единство общества, организованность, сплоченность трудящихся, национальных групп, эффективное экономическое и социальное развитие, возможности обороны страны. Но, с другой стороны, любая монополия ведет к загниванию, а политическая – к бюрократизации, застою» [56, 159–160].

В конце главы Рудинский критикует идею Клоцвога о необходимости ведущей роли Советов трудовых коллективов:

«Не следует смешивать функции по осуществлению политической власти с участием трудящихся в ее осуществлении. В отличие, например, от политической системы социалистической Югославии, где рабочие советы, возглавляющие трудовые коллективы, рассматривались как основа власти трудящихся, в СССР власть осуществлялась Советами народных депутатов, а коллективы обеспечивали функции политического участия. В такой громадной стране как СССР децентрализация власти рассматривалась как угроза стабильности политической системы. Представляется, что это было правильно» [56, 162].

Глава 6 «Причины поражения и последствия разрушения советского социализма» написана А.А. Пригариным.

Отвечая на вопрос о причинах краха социализма и распада СССР, Пригарин отмечает: «…прежде всего, следует отметить, что никакой объективной предопределенности гибели Советского Союза, никаких органических пороков его общественной системы не существовало. Напротив, весь ход исторического развития СССР доказал жизнеспособность и эффективность социалистического строя. Тем не менее, безусловно, имели место серьезные внешние и внутренние факторы, приведшие в начале 90-х годов к разрушению первого в мире социалистического государства. Эти факторы надо знать и учитывать, чтобы в будущем не повторять допущенных ошибок» [56, 205].

А Маркс и Энгельс думали иначе: они считали, что местный коммунизм, скорее всего, исчезнет в результате общения. Т. е. объективные причины были. Это подробно исследовано выше (гл. 6).

Отмечая важность внешнего фактора – стремления международного капитала уничтожить социализм – Пригарин считает главными внутренние причины:

«В самом общем виде суть этих внутренних причин можно сформулировать следующим образом. Система общественных отношений раннего социализма, существовавшая в СССР, соответствовала уровню производительных сил страны 30-50-х годов и была мощным фактором развития страны, ее производительных сил. Однако по мере роста производительных сил политическая и хозяйственная системы раннего социализма стали тормозить дальнейшее развитие советского общества. Объективно требовался переход к более высокой ступени общественных отношений социализма. Своевременно это не было сделано, что обусловило нарастающее несоответствие общественных отношений достигнутому уровню производительных сил и в конечном счете привело к разрушению страны и ее общественной системы» [56, 205].