Дональд Рамсфелд - Правила Рамсфелда. Как выиграть в бизнесе, политике, войне и жизни

Это похоже на то, как будто слушаешь, как корова мочится на плоский камень. Мне просто по барабану.

Хуже войны вместе с союзниками только одно – это воевать без них.

Если бы американцы прислушивались к некоторым европейским руководителям на протяжении последних 50 лет, мы по-прежнему были бы в составе Советского Союза.

Нам (террористам ИРА) нужно, чтобы повезло один раз; вам должно везти всегда.

Вызов, бросаемый повстанцами, заключается в том, что им необязательно побеждать, им надо только не проиграть.

В эпоху, когда оружие становится все более и более смертоносным, если противник уже атаковал, защищающийся, возможно, начал слишком поздно.

В основе сдерживания лежит…обязательный парадокс: чем серьезнее предположения о том, что обладатель способен на крайности в применении такого вооружения, тем менее вероятно то, что другие создадут или позволят возникнуть ситуациям, затрудняющим его применение. Противоположное утверждение также соответствует истине.

Очень и очень трудно для любой военной структуры провести радикальные нововведения – за исключением военного времени, когда это крайне необходимо.

Во время войны – все для сохранения единства. Вопрос, касающийся прошлого, вы сможете решить позже. Он никуда не убежит. Мы обязаны повлиять на будущее.

Эта война не похожа на предыдущую, и она не будет похожа на следующую. Эта война как эта война.

Наделение ведущего боевые действия слишком большой властью похоже на игру пигмеев в футбол – все гоняются за мячом, но нет наступления, и все поле остается открытым для неприятных сюрпризов.

Слишком часто военные (и гражданские) представители довольно долго не работают по своему назначению, поэтому не могут понять совершенные ими ошибки и учиться на их исправлении.

Вы имеете то, что инспектируете, а не то, на что рассчитываете.

Пентагон похож на плывущее по течению реки бревно с 25 тысячами муравьев, каждый из которых полагает, что именно он правит.

Преобразования начинаются с мышления.

В войне слабейшая сторона зачастую может быстрее приспособиться, чем более сильная сторона. Размер и сила могут затруднять действия и вести к самоуспокоенности, в то время как уязвимость ведет к страху, а страх – это мощный стимул.

На протяжении почти 20 лет у нас было много времени, но почти не было денег; сегодня у нас есть деньги, но нет времени.

Командовать ВМС США – все равно что весь день взбивать подушку. Вы устанете до изнеможения, а подушка останется такой же.

Возглавлять министерство обороны – это все равно что бороться с губкой весом в три с половиной тонны.

Когда ваш противник совершает ошибки, не останавливайте его на полпути.

Европа всегда права, но всегда запаздывает – Сталин, Гитлер, Саддам и Иран.

Все отговаривали Линкольна от участия в Гражданской войне. Если бы он согласился, то не было бы Соединенных Штатов Америки.

Правовые действия превратились в один из параметров военных действий.

Наверху нет легкого выбора. Выбирая из нескольких зол, трудно судить о последствиях.

Каждая война удивит вас и тем, как она началась, и тем, как она ведется.

Неизбежное редко случается. Всегда происходит нечто неожиданное.

Свобода твердо находится в руках тех, кто смело ее защищает.

Генералы никогда не проигрывают войну в своих мемуарах.

Сила террористов сегодня в слабости международного сообщества.

Ни один народ в истории не выжил, если думал, что может защитить свою свободу, прекратив подготовку к наступлению на противника.

Совершенно очевидно, что возможность утечки возрастает по геометрической прогрессии каждый раз, когда с секретным документом знакомится очередной человек.

Диктаторы скачут взад-вперед на тиграх, с которых они боятся слезать. А тигры становятся голодными.

Самое лучшее, на что способен отставной генерал, – сидеть в парадном мундире и ворчать, высказывая потрепанные молью взгляды.

Обращение к силе не может быть по своей природе частичным.

Высокоточное оружие требует высокоточного ума.

Чем больше мы что-то делаем, тем лучше мы в этом разбираемся. Но чем больше мы что-то делаем и лучше в этом разбираемся, тем меньше это, судя по всему, может понадобиться…потому что у противника есть мозги.

Космос – это нечто большее, чем еще одна большая высота.

Революциям свойственны следующие явления: есть победители, есть проигравшие и есть боль.

Мы никогда не идем до конца; у нас просто не хватает времени, чтобы осуществить больше перемен.

Самое совершенное сражение – то, которое не надо вести.

Есть известные известности: вещи, о которых вы знаете, что их знаете. Есть и известные неизвестности: вещи, о которых вы знаете, что их не знаете. Но есть также еще и неизвестные неизвестности: вещи, о которых вы не знаете, что их не знаете.

То, что знаешь, считай знанием. То, что не знаешь, считай незнанием. Это и есть знание.

Многие сообщения разведки во время войны противоречат друг другу; многие даже неверны, а большинство имеют сомнительные свойства.

Скажите им, что вы знаете. Скажите им, что вы не знаете. И только после этого скажите, что вы думаете. И будьте уверены, что вы можете отличить одно от другого.

Знайте, что вы не знаете. Те же, кто думает, что они знают, но ошибаются и действуют под влиянием ошибок, являются самыми опасными людьми, находящимися при власти.

Удивлять может только одно: что мы продолжаем удивляться.