Ирина Летящая - В мире людей. Психологические эссе и символ-образы

Её крупный бочкообразный торс скрыт под свободной одеждой, а редкой красоты лицо в совокупности с кричащей косметикой и по сей день цепляет мужской глаз. Отвернувшись от своего возраста, она с любопытством пялится на каждого интересного мужчинку, мысленно примеряя его к себе. И при этом продолжает долбить критикой своего благоверного, который посмел разболеться. Ведь от его инфарктов нет никакой пользы. А работать он просто обязан.

Невзирая на шок окружающих, она вытряхивает из себя все эмоции, по-детски мыслит вслух и в основном то орёт, то ревёт, зачастую одновременно. Хорошая артистка, минуту назад она тонула в озере слёз, вопя о потере, а сейчас уже смачно втирает яркую помаду в смеющийся рот. Восседая на своих первобытных инстинктах, она быстро избавляется от трудностей, прекрасно выживает благодаря им. А крупицами своего интеллекта, прикрытыми узким лбом, она считает деньги – и кажется, круглосуточно. Того, что нельзя попробовать на зуб, в её понимании просто не существует. Поэтому ни одна книга за всю жизнь не оскорбила её практичную голову.

И в своей осени она ещё продолжает держаться за огненный стиль, но уже спинным мозгом чует движение холода. И в разогнавшей зрителей бессонной ночи она сходит со сцены и вслепую, на ощупь что-то ищет в своём сердце. И, раскопав глубоко внутри молекулу совести, она вместе с ней скорбит по спущенной в удовольствиях молодости и выстрелившей равнодушием в близких зрелости. И ничего уже не вернуть. И мир вздрагивает в ночи от рвущего душу рёва – не то умирающего зверя, не то возрождённого человека, молящего Бога о прощении.

28.03.2008 г.

Никому на ум не придёт искать самородок в несвойственной для него среде, например алмаз в груде стекла. Подобное откровение стало шокирующим подарком для шестидесятилетнего именинника, спешащего поставить точку на пройденном пути.

Росший без отца с матерью, обладавшей буйным нравом, он пятнадцатилетним сбежал от конфликтов в самостоятельность, рано приобщившись к заводской жизни. А свои бесценные ресурсы – дар созерцания, тонкую чувствительность, сильный интеллект – закинул за ненадобностью на чердак своих недостатков.

Шаржированный вариант своей матушки он взял в супруги – точнее она, броско окрашенная ваза с ненасытным брюшком, из потребности замужества заглотнула его. И, оказавшись на скользком дне в одиночестве и полумраке, он изнутри познал всю муть её стервозного характера. Попав под директивную пяту, он со временем свыкся и научился жить её вещизмом, смотреть на мир чрез призму её искажений. Под жёстким контролем он порциями получал воздух и свет и, померкнув душой, превратился в зависимого исполнителя трудового, супружеского и родительского долга. Вялые бунты, вызванные его отчаянием, давились на корню силой, ором или затыкались подарками. А редкие связи с другими женщинами даже не считались изменами, просто он сбрасывал через них накопленное напряжение. И ни одной, разглядевшей в нём алмаз, он не поверил. Нашпигованный страхом, он всегда возвращался под крыло своей неотразимой и любимой хищницы.

Проживая чужую жизнь с чуждыми целями, он давил в себе гнев, который повторными инфарктами взрывался в его сердце. Тем не менее, теряя себя, однолюб крепко держался за сытый живот и организованный быт. А когда сквозняк крупных неурядиц снёс вазу с пьедестала, он оказался среди кучки обиженных стекляшек. Взяв ответственность за семью, он расправил грудь и уверенно задышал. И в лучах яркого солнца он удивился игре света, исходящего от него, задумавшись о своём предназначении.

И сейчас он пьёт, как пил, и дальше будет пить, чтобы, глотнув родной сорокаградусной, душой зависнуть в мироздании. И там он видит отчий островок, где тихий мальчик, полный вдохновения, рисует счастье на песке. И, продолжая напиваться, он жизнь готов свою отдать, чтоб с ним на острове остаться и заново свой путь начать.

30.03.2008 г.

Она быстро превратилась в солидную тётю. И по идее должна быть довольна, ведь своих коронных задач она достигла. В тридцать семь лет у неё есть престижная работа, дом и полная семья. И её тело раздулось как на дрожжах от начальственной важности, стабильных денег и интимного табу.

Выросшая в непритязательной рабочей семье, она, казалось, с детства запрограммировала себя на финансовый достаток. Со средними показателями во всём, лишённая внешней эффектности, она превзошла многих в упорстве по достижению целей. Сверхпрактичная, с земными интересами, она расчётливо взбиралась вверх, заранее выбирая надёжные ступени.

Со школьных лет она подыскивала себе мужа, пугая ребят своими назойливыми ухаживаниями. А брак в зелёной молодости (правда, в нём родился первенец) она сочла пробным. Ведь искушение похозяйствовать в собственном углу было столь велико, что она временно закрыла глаза на мелкого, пассивного, как мебель, мужичонку. Активно ищущая, пачками перебирающая претендентов, она всё-таки урвала давно знакомую жертву. Прибрав бесхозное тело к своим рукам, она туго забинтовала его заботой и громогласно потребовала надеть кольцо на её «достойный» безымянный палец. А после годами усиленно пыталась «выжать» из себя второго ребёнка, дабы укрепить свой шаткий брак. И теперь у неё всё как у людей. Только её вторая половина, подвергшаяся карьерному росту, всё чаще важничает и скалит зубы на её директивный тон. А ещё, требуя понимания, достаёт с каким-то сексом, от которого у неё одна бессонница и головная боль.

Одержимая успехом, она переступает через потребности близких и при этом испытывает всё большую неудовлетворённость собой. И лишь хмелем подбодрённый разговор со школьной подружкой прощальной искоркой с давно задутого пепелища вспыхивает в её уставших от самой себя глазах. Но, безжалостная к своей душе, она продолжает маршировать, ведь впереди ещё много целей, и кто, если не она, способен их достичь.

31.03.2008 г.

Что делать? Шагнуть в рассвет или зябнуть в тени, завистливо наблюдая за мозаикой жизни? Надо торопиться, наступающее сорокалетие ремнём стегает неуверенный разум. Она в замешательстве.

Что выбрать? Формальную семью, в которой она много лет течёт бездумной водичкой по подготовленным желобам? Или апробировать жизнь на своей достаточно холёной шкуре? Отсиживаться дальше под крышующей мужской ладонью с запахом табака, денег и агрессии или рвануть к свободе? Она привыкла жить в ненависти к нему, такому грубому, лишённому романтики, но стабильно загоняющего монеты в лузу материального благополучия.

Она играет в борьбу за независимость, тысячи раз собираясь уйти от него и продолжая при этом выцарапывать дорогие подачки. Вечно неудовлетворённая, скованная страхом, она слишком долго ждёт подходящего момента. Будучи привлекательной, она отказывается от близости с приятным мужчиной, не понимая интимности, а любопытство гасится страхом поражения.