Игорь Скрипюк - 111 баек для тренеров: истории, анекдоты, мифы, сказки

В те времена, когда понятия организационного развития и процессного консалтинга были относительно новы, одним из самых известных специалистов-консультантов был, да, впрочем, и остается, Крис Арджирис (C. Argyris). Одна небольшая британская фирма решила, что ей необходимо организационное развитие, какое бы значение ни вкладывать в него, и накопила определенную сумму, чтобы купить целый день драгоценного времени Арджириса. Послушать его речь пришел весь менеджмент. Арджирис занял свое место и погрузился в молчание. Через некоторое время один из членов правления встал и начал описывать проблемы организации. Арджирис не произносил ни слова. Взял слово другой член правления. За ним третий, четвертый… Арджирис молчал. Скоро доска была исписана словами и диаграммами, и каждый участник встречи (кроме Арджириса) включился в дебаты.

Молчание Арджириса продолжилось и после ланча. В три часа, после того как управляющий закончил построение сложной диаграммы текущего положения дел, Арджирис встал, подошел к доске и поднял маркер, который обронил управляющий. Все притихли. Арджирис надел колпачок на маркер, и, поместив его на место, произнес: «Вы знаете, если вы оставляете эти маркеры открытыми, они высыхают». И это было его последнее слово [72].

В одной военно-строительной части служил на складе ничем не приметный капитан. Каждый день утром он приходил на службу и каждый день вечером отправлялся домой. Единственное, что отличало его от коллег, это большой, видавший виды портфель. Когда, сгибаясь под его тяжестью, он покидал территорию части, часовой на проходной задавал ему один и тот же вопрос: «Что это у Вас там в портфеле такое тяжелое, товарищ капитан?» «Что, что? Кирпичи!» – с улыбкой отвечал тот. Шли годы. Фраза о кирпичах стала в части уже дежурной. Капитан дослужился до подполковника и вышел на пенсию.

На «отвальную» он пригласил своих сослуживцев к себе на дачу. Глядя на небольшой, но очень симпатичный кирпичный домик, один из коллег ехидно спросил: «А домик-то небось из тех кирпичей, которые в портфеле с работы выносил?» «Вы будете смеяться, – ответил на полном серьезе новоиспеченный пенсионер, – но это действительно так. По четыре кирпича каждый день – и на скромный домик насобирал». Все дружно посмеялись, но многие участники встречи так и не поняли, шутил хозяин или говорил чистую правду.

Сегодняшнее дело – крупное, тонко задуманное и (на взгляд заурядного вора) весьма выгодное. Оно было построено на том общеизвестном факте, что вечерний костюм джентльмена как две капли воды похож на костюм лакея, – оба носят черный фрак. Все остальное была игра, и притом удивительно тонкая.

– И все же, – заметил полковник, слезая с барьера и хмуро разглядывая свои ботинки, – все же я не вполне уверен, что понял вас.

– Полковник, – сказал отец Браун, – вы еще больше удивитесь, когда я скажу вам, что демон наглости, укравший ваши вилки, все время разгуливал у вас на глазах. Он прошел по коридору раз двадцать взад и вперед – и это при полном освещении и на виду у всех. Он не прятался по углам, где его могли бы заподозрить. Напротив, беспрестанно двигался, и где бы он ни был, везде, казалось, находился по праву. Не спрашивайте меня, как он выглядел, потому что вы сами видели его сегодня шесть или семь раз. Вы вместе с другими высокородными господами дожидались обеда в гостиной, в конце прохода, возле самой веранды. И вот когда он проходил среди вас, джентльменов, он был лакеем, с опущенной головой, болтающейся салфеткой и развевающимися фалдами. Он вылетал на веранду, поправлял скатерть, переставлял что-нибудь на столе и мчался обратно по направлению к конторе и лакейской. Но едва он попадал в поле зрения конторского клерка и прислуги, как – и видом и манерами, с головы до ног, – становился другим человеком. Он бродил среди слуг с рассеянной небрежностью, которую они так привыкли видеть у своих патронов. Их не должно было удивлять, что гость разгуливает по всему дому, словно зверь, снующий по клетке в зоологическом саду. Они знали: ничто так не выделяет людей высшего круга, как именно привычка расхаживать всюду, где им вздумается. Когда он пресыщался прогулкой по коридору, он поворачивал и снова проходил мимо конторы. В тени гардеробной ниши он, как по мановению жезла, разом менял свой облики снова услужливым лакеем мчался к «Двенадцати верным рыболовам». Не пристало джентльменам обращать внимание на какого-то лакея. Как может прислуга заподозрить прогуливающегося джентльмена?.. Раз он выкинул фокус еще почище. У конторы он величественно потребовал сифон садовой воды, сказав, что хочет пить. Он добавил непринужденно, что возьмет сифон с собой. Он так и сделал – быстро и ловко пронес его среди всех вас, джентльменов, лакеем, выполняющим обычное поручение. Конечно, это не могло длиться до бесконечности, но ему ведь нужно было дождаться лишь конца рыбной перемены. Самым опасным для него было начало обеда, когда все лакеи выстраивались вряд, но и тут ему удалось прислониться к стене как раз за углом, так что лакеи приняли его за джентльмена, а джентльмены – за лакея. Дальше все шло как по маслу. Лакей принимал его за скучающего аристократа, и наоборот [60, с. 39-40].