Жан-Мишель Кинодо - Приручение одиночества. Сепарационная тревога в психоанализе

Мельтцер (Meltzer, 1966, 1967) также подчеркивал роль мастурбационных фантазий с анальной пенетрацией и развитие массивной проективной идентификации как защит против сепарации.

Анальная мастурбация вовлекает ряд различных либидинальных и агрессивных компонентов, таких, как ревность, зависть и вина, связанная с бессознательными атаками на первичную сцену, каждый из этих компонентов репрезентирует специфические защиты против сепарации. У менее нарушенных анализандов анальная мастурбация может носить тайный характер, и если аналитик использует эту концепцию, он должен искать релевантный материал в фантазиях и снах.

Бик (Bick, 1968) и Мельтцер (Meltzer, 1967, 1975), чьи исследования имели много общего с исследованиями Анзье (Anzieu, 1974), утверждают, что существует разновидность идентификации более архаичной, чем проективная идентификация, которая дает наиболее интенсивные реакции при сепарации: адгезивная идентификация. В проективной идентификации субъект помещает себя «внутрь» объекта, тогда как при адгезивной идентификации субъект цепляется за объект – занимая положение «щека к щеке» (кожа к коже). Это формирует специфический тип личности, характеризующийся поверхностностью, неаутентичностью («псевдозрелостью»).

Согласно позиции Бика, адгезивная идентификация является результатом нарушений на очень ранней стадии развития, во время которой младенец нуждается в переживании интроективной идентификации с «контейнирующей» функцией матери. Неудачи в этой интроекции приводят к тому, что некоторые, в частности, аутичные дети проявляют чрезмерную потребность в зависимости от внешнего объекта, который они используют как замещающий контейнер их собственной самости. Это создает крайнюю нетерпимость к сепарации от внешнего объекта: каждая сепарация вызывает ужас психической дезинтеграции, чувство развала на куски и расстройства мышления.

В «Исследовании аутизма» Мельтцер с соавт. (Meltzer at al., 1975) описывает четыре основных типа объектных отношений, каждый из которых находится в соответствии с соразмерностью психического пространства. Эти авторы постулируют также существование некоего универсального измерения, в котором нет сепарации, а время и пространство растворяются в линейном измерении Эго и объекта. Такую организацию психического мира они считают характерной для аутизма. Если существуют более архаичные формы идентификации, чем проективная, снова возникает вопрос о том, существует ли начальная стадия отсутствия дифференциации между Эго и объектом, как предполагал Фрейд, что опять ставит под сомнение взгляды Кляйн на эту проблему.

Одним из фундаментальных постулатов теории Кляйн является, конечно, то, что объектные отношения существуют с самого начала жизни. В этом плане она расходится с Фрейдом, который полагал, что первоначально не существует дифференциации между Эго и объектами, а существует состояние первичного нарциссизма. Впоследствии пост-кляйнианские аналитики описывали нарциссические состояния отсутствия дифференциации Эго-объекта, либо включая их в концепцию проективной идентификации и зависти (Rosenfeld, 1964а), либо обращаясь к концепции «агглютинированного ядра» (Bleger, 1967). Тем не менее, эти концепции предполагают, что объектные отношения существуют с начала жизни.

Блигер (Bleger, 1967) утверждает, что кляйнианской параноидно-шизоидной позиции предшествует более ранняя стадия Эго-объектной «ядерной агглютинации», сформированной наиболее примитивным инфантильным опытом. Автор считает, что постепенно, по мере развития ребенка, Эго и объект дифференцируются, прогрессируя от симбиотической связи к восприятию объекта как особого и отделенного.

Новые гипотезы Бика и Мельтцера, так же как Резника (Resnic, 1967) и Тастина (Tustin, 1981), касающиеся аутизма, ставят под сомнение основной постулат Кляйн. Клинический материал некоторых аутистичных пациентов Мельтцера, приведенный в «Исследовании аутизма» (Meltzer, 1975), предполагает, что эти дети не смогли достичь стадии адгезивной идентификации, не говоря уже о проективной идентификации (на начальной стадии психического развития). Эти две стадии не были достигнуты потому, что дети «утратили способность или были не способны начать» ^. 240). Только после определенного периода анализа становится возможным соответствующее развитие нарциссической организации, вовлекающее «жестокость с последующими персекуторными страхами». Можно задаться вопросом, не является ли фаза «первичной интеграции объекта и Эго», рассматриваемая Мельтцером (Meltzer, 1967, p. 98), необходимой подготовкой к последующим стадиям развития – адгезивной идентификации и затем проективной идентификации, – непрямым способом нового представления концепции недостаточной дифференциации между Эго и объектом в начале жизни и, в то же время, новым представлением понятия первичного нарциссизма у Фрейда, являвшегося предметом многочисленных споров.

Теперь мы рассмотрим, какое место отводится сепарационной тревоге и утрате объекта в других психоаналитических теориях объектных отношений. Я выбрал теории, которые кажутся мне самыми главными среди тех, что оказали и продолжают оказывать влияние на практику психоанализа сегодня.

Я начну с теории Фэйрберна, разделяющего уровни зависимости от объектов в соответствии со степенью проработки дифференциации и сепарационной тревоги. Затем я представлю взгляды Винникотта на ранние тревоги и функцию холдинга, которую он приписывает психоаналитическому процессу. Эту функцию он описывает как помощь в укреплении «способности быть в одиночестве в присутствии другого». Далее мы рассмотрим место сепарационной тревоги в идеях Анны Фрейд, связанных с идеями Рене Спитца, с концепцией сепарации-индивидуации Малер и техникой Кохута. Позиции Анны Фрейд, Спитца и Малер, а также Кляйн и пост-кляйнианских аналитиков могут быть рассмотрены как модели для понимания тревоги сепарации и утраты объекта у детей и взрослых. Каждая из этих моделей относится к индивидуальному образу мышления, придающему внутреннюю когерентность каждой из релевантных теорий, и вследствие этого они вряд ли могут быть сравнимы друг с другом. Обзор заканчивается обсуждением особого места, которое в этом ряду занимает Дж. Боулби. В исследованиях сепарации и утраты объекта он получил убедительные результаты, хотя его выводы отклоняются от специфического поля психоанализа.