Жан-Мишель Кинодо - Приручение одиночества. Сепарационная тревога в психоанализе

Однажды у меня была пациентка, которая очень сильно реагировала на сепарации проявлениями отчаяния или ярко выраженными соматическими симптомами. Тем не менее, часто во время последней перед перерывом сессии она прерывала свои возмущенные речи, чтобы сказать мне, что она знает, что уверена в себе и своих возможностях справляться с беспокойством во время моего отсутствия. Она выражала, таким образом, весь широкий спектр аффектов, связанных с депрессивной позицией, проработкой ее бессознательной вины, чувства благодарности и желания искупления своей вины после атак на меня. И все же я верил, что оставление для нее означало не только отвержение, но и мою уверенность в ней и разрешение «лететь на своих крыльях».

Важно подчеркнуть это в интерпретациях, поскольку часто даются интерпретации в терминах защиты – страха анализанда быть брошенным аналитиком, – а не в плане позитивных чувств, которые приобретаются благодаря этому опыту. Когда анализанд замечает возможность получить независимость, он иногда отступает назад, опасаясь того, что этот импульс может быть истолкован аналитиком как желание покинуть его. В этом случае существует риск смешения чувства независимости от объекта с равнодушием к нему. Может быть, полезно дать понять анализанду, что приобретение крыльев не означает выбор возможности обходиться без объекта. В действительности анализанд сохраняет отношения с объектом, но качество этих отношений меняется: свобода, которую он предоставляет другим, является символом доверия и условием любви к объекту. В свою очередь, аналитик может сопротивляться принятию автономии анализанда, но ему часто необходимо выразить в своих интерпретациях позитивный характер этих импульсов к независимости.

У меня есть вторая причина для постулирования качества портанса. Этой причиной являются мои наблюдения недостаточности этого качества при многих психопатологических состояниях и его разрушения при депрессивных состояниях, когда индивид, кажется, утрачивает способность к самостоятельной поддержке и чувствует возрастающую потребность в зависимости от внешних и внутренних объектов. Я уверен, что ряд симптомов, описанных как разрушение Эго, характерных для депрессии, на самом деле имеют отношение к разрушению портанса, которое, в свою очередь, связано с потерей поддерживающих качеств интернализованного объекта. Так я рассматриваю симптом подавленности, так называемой недостаточности «силы воли» – то есть неспособности человека, испытывающего депрессию, взяться за дело и принять определенное направление, поскольку он не знает, кто он и чего он сам хочет: это разновидность ощущения, выраженного фразой «я чувствую себя аморфной массой».

В дополнение к психической фрагментации, связанной с расщеплением и разрушением цементирующей основы, поддерживающей целостность мыслей субъекта, чувство утраты Эго, вызванное утратой объекта, приводит к исчезновению чувства удерживания и поддержки на гребне и на спаде волны и появлению чувства нахождения во власти волн.

Описывая меланхолическую подавленность в 1917 году, Фрейд использовал различные слова для того, чтобы выразить разрушение Эго, характерное для депрессии: некоторые из этих слов подчеркивают моральное унижение, соответствующее обесцениванию себя и самокритике (er erniedrigt sich, переведенное как «он унижает себя» [Freud, p. 247]), в то время как другие слова больше подчеркивают разрушение Эго, его «низвержение» и истощение ( eine ausserordentliche Herabsetzung seins Ichgefühls, eine grossartige Ichverarmung [GW 1917e, 10: 431]), и в стандартном издании они истолковываются как «чрезвычайное уменьшение самоуважения и значительное истощение Эго» [p. 246]). Слова, выбранные Фрейдом в его родном языке, возможно, более красноречиво, чем английский или французский перевод, передают идею подавленного состояния Эго. На мой взгляд, оправдано провести тонкую грань между формами унижения Эго, одна из которых соотносится с утратой портанса, в том смысле, который я придаю этому, а другая – с моральным унижением садизма Супер-Эго, обращенного против Эго.

У депрессивных лиц атака на внешний и внутренний объекты приводит к разрушению поддерживающих качеств хорошего объекта – от него отрекаются и лишают той функции, которая характеризует великодушие постэдипального Супер-Эго. Недостаточность самоподдержки, которая возникает вслед за утратой портанса, вызывает регрессию к инфантильной зависимости от замещающих объектов. В аналитическом лечении депрессивные пациенты более, чем другие, нуждаются в том, чтобы чувствовать портанс аналитика, чтобы излечиться и интернализировать собственную способность к самостоятельной поддержке.

Вне зависимости от уровня развития или психопатологии анализанд сталкивается с перемежающимся паттерном сепараций и встреч, происходящих регулярно и постоянно на протяжении аналитического лечения. Таким способом анализанд может постепенно интернализировать присутствие аналитика, по модели опыта ребенка, который интернализирует надежность материнского присутствия через повторение ее исчезновений и появлений (Freud, 1926d) или в игре с зеркалом, которое представляет мать (Freud, 1920g). Качество портанса приобретается через аналогичный процесс интернализации, связанный с поддерживающей способностью аналитика и его надежностью, выраженных, например, в стабильности аналитического сеттинга. Завершения сессий, перерывы на выходные и отпуска, происходящие внутри стабильного и продолжающегося сеттинга, часто дают анализанду ощущение, что он может «поддерживать себя» и разделять с аналитиком удовольствие от этого открытия.

Теперь я постараюсь описать то, что я считаю природой аффекта портанса, который может возникнуть в отношениях с анализандом, когда он достигает данной стадии интеграции – а эта стадия не всегда достигается, – и исследовать его значение с разных точек зрения.

Портанс в том значении, в котором я употребляю этот термин, является результатом динамического равновесия, которое постоянно восстанавливается и никогда не приобретается раз и навсегда. Я не рассматриваю портанс как статическое равновесие, как поддержку фундамента, например.

Это может пониматься как чувство уверенности в себе, стабильность и прочность, которую испытывает человек, в случае удачного приобретения способности переносить сепарационную тревогу. Напротив, я думаю, что портанс дает человеку динамическое психическое равновесие, так что он не только властвует над движением, но и работает вместе в ним, – подобно тому, как тот, кто занимается серфингом, использует энергию волн. Можно задаться вопросом, какие факторы формируют чувство динамического равновесия, которое лежит в основе чувства портанса? Я уверен, что главным образом деидеализация объекта и отказ от всемогущества создают благоприятные условия для подвижности психической жизни, при помощи которой анализанд может обрести собственный портанс. Именно тогда он осознает свою нестабильность во внутреннем и внешнем мире, которые постоянно пребывают в движении, понимает свою ранимость и необходимость надеяться на самого себя, а не только на кого-то другого. В приведенном выше клиническом примере мы увидели, что пациентка достигла портанса только тогда, когда отказалась от ощущения всемогущества, осознав свои ограничения. Это позволило ей лучше различать возможное и невозможное и, таким образом, стать более эффективной.