Жан-Мишель Кинодо - Приручение одиночества. Сепарационная тревога в психоанализе

До сегодняшнего дня я всегда думал, что вы установили дату окончания анализа только для того, чтобы проверить меня, что вы в действительности сами не верите в это и что с вашей стороны это была плохая шутка; я представлял, что в последнюю минуту вы отмените эту дату… Только сегодня я понял, что все было по-настоящему.

Мы расстались несколько дней спустя, но поскольку мы говорили об этом почти одиннадцать часов, нам удалось устранить это расщепление и отрицание, которые использовались как повторение прежних защитных механизмов, реактивированных в конце анализа.

Следует отметить, что страх окончания анализа проявляет себя не только в заключительной фазе анализа, но фактически присутствует с самого начала. С самого первого контакта будущий анализанд может выражать тревогу по поводу окончания анализа: «Если я начну с вами, я боюсь, что никогда не смогу оставить вас». Аналитик также не может не интересоваться, начиная с момента первичного интервью, способностью анализанда справиться с окончанием. Тревога по поводу окончания анализа иногда настолько интенсивна, что после первоначального контакта человек, собиравшийся пройти анализ, решает не вступать в аналитические отношения, которые должны закончиться, как будто выражая идею, что жизнь не стоит того, чтобы ее прожить, потому что за ней следует смерть.

Напротив, иногда будущие анализанды обращаются к анализу с намерением успешной проработки сепарации в конце анализа. У меня были анализанды, которые, осознавая свои трудности в формировании длительных личных отношений, надеялись, что отношения, которые постепенно будут развиваться со мной, подготовят их к преодолению сепарации при окончании анализа и помогут прояснить свои проблемы отношений. Каково же значение «преодоления сепарации»? Это будет предметом заключительной главы.

Обнаружение и узнавание заново в анализе чувств, которые не допускались или были утрачены в связи с чрезмерной тревогой сепарации и утраты объекта, является одной из целей анализанда. Речь идет о чувствах автономности и психической свободы, внутренней силы и целостности, о вере в себя и доверии к людям, способности любить и быть любимым, словом, это весь комплекс чувств, которые характеризуют психическую зрелость. Винникотт (Winnicott, 1958) охарактеризовал эту совокупность чувств как «способность быть в одиночестве в присутствии другого» ф. 32). Винникотт различает две формы одиночества на протяжении развития: примитивную форму в стадии незрелости и более совершенную форму:

Пребывание в одиночестве в присутствии кого-то может иметь место на очень ранней стадии, когда незрелость Эго естественно уравновешивается Эго-поддержкой матери.

С течением времени человек интроецирует поддерживающую Эго мать и таким образом обретает способность оставаться в одиночестве без частого обращения к матери или ее символу (1958, p. 32).

В противовес чувству тревоги, способность переживать одиночество как пополнение источника энергии – собственного и других людей – появляется тогда, когда интернализировано присутствие отсутствующего объекта. Этот постепенный процесс интернализации является специфическим результатом проработки повторяющегося опыта сепараций с последующими воссоединениями. На протяжении периода раннего развития, как и в ходе психоаналитического процесса, следующие одна за другой разлуки с важными лицами постоянно вызывают страх, что утрата хорошего объекта во внешней реальности должна привести к утрате хороших объектов внутренней реальности. Угроза этой утраты пробуждает, согласно Мелани Кляйн, характерные тревоги инфантильной депрессивной позиции, с сопутствующими ей аффектами печали и горевания по внешним и внутренним объектам. Только позитивный опыт может создать противовес этому внутреннему убеждению, что объект утрачен в результате деструктивных фантазий. В психоаналитическом процессе последовательность переживаний сепарации и последующих воссоединений дает начало работе скорби, которая проводится посредством тестирования реальности и подтверждает, что деструктивные фантазии не сбылись, а также укрепляет веру в хорошие внутренние и внешние объекты. Установление хорошего объекта внутри Эго свидетельствует о приобретении «силы Эго», достаточной для того, чтобы переносить отсутствие объекта без чрезмерной тревоги и пережить печаль по поводу неизбежных потерь, встречающихся во внешней реальности.

Возникновение этого внутреннего чувства было описано Фрейдом; в частности, в случае маленького мальчика, который боялся темноты и сказал, что почувствовал себя лучше, когда услышал голос своей тети: «Если кто-то разговаривает, становится светло» (Freud, 1950d, p. 224). Позже, в 1926 году, Фрейд занялся исследованиями условий возникновения тревоги и отметил, что повторный опыт удовлетворения успокаивает ребенка, унимает его тревогу и развивает «ностальгический» катексис матери, символа внутреннего чувства безопасности. Согласно Фрейду, способность горевать по утраченным объектам является фактором, от которого зависит способность катектировать новые объекты и оценивать их по достоинству. «Мимолетная ценность, – говорит Фрейд, – это недостаток ценности во времени. Ограничения в возможности получения наслаждения повышают ценность наслаждения».

Аналогичное развитие постепенно происходит в аналитическом лечении, и мы можем наблюдать у анализандов эффекты развивающейся интернализации присутствия аналитика в структуре Эго и в объектных отношениях. Эти изменения соотносятся с установлением хорошего – что не означает идеализированного – объекта во внутреннем мире в символической форме и идентификацией с ним, а также с сопутствующей реорганизацией психической жизни в отношениях с внутренней и внешней реальностью. Разные авторы используют различную терминологию: приобретение константности объекта (A. Freud, Mahler); ранняя интернализация (Meissner, in: Lax at al., 1986); «способность быть одному в присутствии другого» (Winnicott, 1958); интеграция психической жизни (Klein, 1963).

Ряд факторов способствует интеграции чувства одиночества и делает его переносимым. Анализ защит и объектных отношений в фантазиях и реальности позволяет анализанду лучше различать внешнюю и внутреннюю реальность объекта, что снижает его тенденцию проецировать и улучшает его контакт с психической реальностью. Среди факторов, которые оказывают влияние на интеграцию, особо важными являются аффективные факторы – такие, например, как синтез любви и ненависти. Именно это обусловливает разницу между «одиночеством, которое пополняет источник», и «одиночеством, которое разрушает», как указывает Дольто (Dolto, 1985).