Жан-Мишель Кинодо - Приручение одиночества. Сепарационная тревога в психоанализе

Мелани Кляйн считает, что интеграция является результатом разрешения амбивалентности между любовью и ненавистью, которая появляется в депрессивной позиции и основана всецело на интроекции хорошего объекта. Удовлетворительная интеграция приводит к смягчению ненависти любовью и ослаблению жестокости деструктивных инстинктов. В статье «О чувстве одиночества» Кляйн (Klein, 1963) говорит, что чувство одиночества происходит от переживания безвозвратной утраты, от невосполнимой потери счастья первичных отношений с матерью. Это чувство одиночества, основанное на параноидно-шизоидной позиции, постепенно ослабевает с установлением депрессивной позиции и развитием психической интеграции. Однако невозможно достичь полной и постоянной интеграции, и болезненное чувство одиночества может возникать вновь, когда утрачивается вера в хорошую часть себя (1963, р. 302–3). Среди внутренних и внешних факторов, которые делают переносимым чувство одиночества, Кляйн упоминает силу Эго, возникающую из ощущения безопасности благодаря интернализации хорошего объекта: «Сильное Эго менее подвержено фрагментации и потому более способно к достижению необходимой степени интеграции и к установлению хороших ранних отношений с первичным объектом» (1963, р. 309).

Идентификация с хорошим объектом также уменьшает суровость Супер-Эго, и когда устанавливаются счастливые отношения с первичным объектом, создаются удовлетворительные условия для того, чтобы давать и получать любовь. Для Кляйн одиночество, если оно действительно переживается, становится стимулом к объектным отношениям (р. 311).

На протяжении этой книги я стремился подчеркнуть, что специфические конфликты сепарации и утраты объекта по своей природе отличны от невротических конфликтов, которые являются символическими. Важность концепции интеграции психической жизни и наше внимание к степени целостности Эго, которая может быть нарушена в связи с более или менее выраженной психопатологией, определяется ролью примитивных защитных механизмов, развивающихся в ответ на этот тип тревоги. Это объясняется тем, что конфликты, связанные с сепарацией и утратой объекта, сталкивают Эго с реальностью – и внешней, и внутренней, – которая переживается как невыносимая, и Эго защищает себя от такого конфликта не только подавлением, но и отрицанием. Как показал Фрейд, отрицание внутренней и внешней реальности вызывает расщепление самого Эго, которое разделяется на часть, отрицающую реальность, и часть, ее принимающую. Поскольку конфликт такого рода воздействует на саму структуру Эго, он разрешается не так, как в случае невротического конфликта – освобождением от вытеснения. Кляйн (Klein, 1963) подчеркивала это, утверждая, что расщепление важно для безопасности ребенка, но может впоследствии приводить к фрагментации Эго и к ощущению опасности, если тенденция к интеграции недостаточна.

Возвращаясь к психоаналитическому процессу, в весьма общем и упрощенном виде можно сказать, что разрешение конфликтов, включающих расщепление Эго и отрицание, происходит в два этапа: первый этап – это анализ переноса, который вызывает редукцию расщепления, снятие отрицания и анализ амбивалентности любви-ненависти с целью уменьшения психической фрагментации и укрепления целостности Эго; на втором же этапе, когда редуцировано расщепление и достигнута лучшая связь между различными частями Эго, эти конфликты могут быть проанализированы с точки зрения вытеснения их символического значения.

В клинической практике ситуация неизмеримо сложнее, и представляется трудным быстро уловить в ней два состояния психического функционирования, которые накладываются друг на друга в постоянно меняющихся соотношениях: когда превалирует отрицание и расщепление в большей или меньшей части Эго, вытеснение имеет перевес в другой. Определенная структура личности, которая соотносится с конфликтом, вытекающим из расщепления Эго (Freud, 1940е [1938]), способствовала развитию концепции о психотических и непсихотических частях личности (Bion, 1957). Эта концепция позволяет понять данный тип внутрипсихического конфликта и интерпретировать его при воспроизведении в переносе в отношениях с аналитиком.

На протяжении аналитического процесса и психотические, и непсихотические части становятся объектом постоянных проекций и интроекций, которые отражают колебания переноса. Символические интерпретации фантазий переноса позволяют поддерживать синхронный контакт с обоими уровнями психического функционирования, так что отрицание и расщепление могут редуцироваться одновременно с отменой вытеснения.

Идея «двоичного переноса», в котором «нарциссический» перенос сосуществует с «невротическим», при рассмотрении психоаналитического процесса как функции уменьшения власти маниакальной защиты является чрезвычайно ценной, поскольку дает возможность принимать во внимание расщепление и отрицание в переносе, с одной стороны, и вытеснение – с другой, для того, чтобы поддержать развитие тенденций к интеграции Эго и способствовать «возвращению отрицаемого» (Manzano, 1989). Эти структурные изменения должны распознаваться и интерпретироваться относительно общего развития психоаналитического процесса и быстрых, мимолетных изменений, наблюдаемых во время сессии.

Хочу передать мое впечатление о продвижении к интеграции в случае пациентки в заключительной части анализа, которая прекрасно выражала свои чувства простым языком ( мои размышления приведены в квадратных скобках).

«Долгое время я думала, что это мать и отец повинны в моих трудностях, – говорит пациентка. – Теперь мне ясно, что и я имею к этому отношение, это труднее, но я могу смотреть на события и на себя по-другому, потому что я лучше знаю себя, лучше понимаю и объясняю происходящее». [Редукция проекции и возвращение спроецированного для пользы Эго приводит к возникновению чувства персональной ответственности, которое, вероятно, болезненно, но улучшает отношения с внутренней и внешней реальностью.] Она продолжает: «Я должна попытаться найти силу внутри себя, и если когда-нибудь я потерплю неудачу, я скажу, что это моя вина и нечего обвинять других людей, поскольку вы не можете изменить окружение по своему усмотрению. До сих пор я всегда хотела иметь другое окружение и говорила себе, что в этом все дело. Но я обнаруживаю, что мое понимание реальности является результатом моего восприятия: оно принадлежит мне, я являюсь результатом этих внутренних конфликтов, мной не управляют, моя борьба принадлежит мне, и вовсе не окружение порождает во мне мои конфликты. Так легче, как будто я лучше вооружена».