Карл Абрахам - Классические психоаналитические труды

Существует много возможных объяснений подобной ситуации, но их детальное изложение потребует таких выводов, которые удобно будет сделать на более поздней стадии нашего рассмотрения. Короче говоря, наша первая задача будет заключаться в выделении явления «проработки» – такой формы повторения, которой мы вскоре уделим наше внимание. Этого обычно можно достичь, рассматривая, оказывают ли повторения какой-либо положительный эффект на анализ или же они производят впечатление стереотипных. Удовлетворив свой интерес по данному вопросу, мы можем рассмотреть другие возможности. Пациент, как за ширмой, может скрывать бессознательный конфликт совершенно другого рода, предлагая, например, вместо инфантильно-генитального конфликта в качестве искупительной жертвы анально-садистический, либо вместо отцовско-негативного отношения – отцовско-позитивное или материнско-негативное отношение, либо вместо чувства вины и враждебности – депрессивные эмоции, вместо бессознательных гетеросексуальных (эдиповых) реакций – бессознательные гомосексуальные реакции. Либо мы могли оказаться слепы к развитию ситуации переноса, которая проявилась в эксгибиционистской оргии. Пациент доминирует над нами самим обилием своих мазохистических проявлений. Либо вместо воспроизведения в памяти он может драматически разыгрывать детскую травматическую ситуацию переживания боли, разочарования, подозрения или ревности, в то же время скрывая такую драматизацию через смещение. Данная ситуация, как в случае многих трудноустранимых симптоматических образований, означает: «Эта боль (разочарование и т. п.) в прошлом никогда не была справедливой, поэтому она должна продолжаться вечно». Т. е. в терминах смещения (переноса): «Я никогда не прекращу высказывать свои обиды, пока ты (аналитик) все не исправишь».

Другой пример неявного сопротивления может быть определен по воздействию, оказываемому им на аналитика. В анализе существует много случаев, когда мы остро чувствуем себя в полнейшем недоумении относительно происходящего. Это не то, как если бы пациент хотел свести нас с ума, озвучивая свои ассоциации столь мелочно дотошно, что в них невозможно разобраться, – тогда это сопротивление позитивного саботажа. Не является это и случаем обсессивной сверхтщательности. Подобные симптоматические защиты распознать нетрудно, и, пока мы сохраняем связь с сопротивлением, мы никогда не будем чувствовать себя совершенно потерянными. В данном же случае аналитик ощущает тяжесть от полной потери контакта или понимания. Другими словами, его бессознательное распознает и реагирует на успешное тотальное сопротивление со стороны бессознательного пациента Работы с подобными ситуациями мы коснемся позже, рассматривая вопрос застоя в анализе в целом. Пока же достаточно отметить, что нашей самой сильной опорой в подобных ситуациях является, во-первых, наша вера в валидность аналитического процесса, во-вторых, рассмотрение собственной тревожности и нетерпения и, в-третьих, наше понимание ядерных конфликтов пациентов. Ибо мы ближе всего находимся к сердцевине конфликтов пациента, когда, пусть на короткий период времени, он воздвигает эффективную тотальную защиту.

Существует, конечно, множество иных примеров неявного сопротивления: постоянная занятость эмоциональным материалом, при проверке часто оказывающимся не так уж сильно связанным с собственным опытом пациента, но представляющим собой искупительное подношение через механизм текущих идентификаций. Другой пример – малейшее отвлечение либидо на неаналитические объекты, которое не является избирательным, но которое по своему характеру скорее является недифференцированным уклонением от аналитической ситуации или выходом из нее. В качестве последнего и самого простого примера неявного сопротивления мы можем назвать непоколебимую привязанность всем правилам и ожиданиям психоанализа: неизменная пунктуальность, безукоризненные ассоциации, легкое интеллектуальное принятие ассоциаций, характерные сновидения или, когда пациент начинает понимать природу сопротивлений, такие типичные сопротивления, которые предполагают будто бы замечательные, но мучительные перспективы их устранения. Если предположить, что рекомендация пройти анализ не была ошибкой, то всегда «образцовый» пациент является лучшим примером неявного сопротивления, которое, между прочим, часто встречается у проходящих тренинговый анализ кандидатов в аналитики. Однако, как уже отмечалось, и выделение, и клиническое описание различных форм сопротивления на самом деле не является достаточно удовлетворительным, ибо не учитывает их внутренние взаимосвязи и не дает понимания актуального положения в аналитической ситуации. Например, многие из таких периодов «застоя» могут быть тесно связаны с определенными изменениями во вне-аналитической диспозиции либидо либо с некоторым смещением акцентов в симптоматике, которые вместе или по отдельности могли пройти незамеченными. Кроме того, то, что может показаться очень яростным сопротивлением, на самом деле может быть прелюдией к ослаблению защит. Так что теперь мы можем перейти к рассмотрению следующего – функционального — аспекта проблемы.

Как я уже отмечал, для понимания функциональных аспектов сопротивления в качестве необходимого условия требуется достаточно полное понимание природы психического аппарата, иначе говоря, метапсихологии. Если бы позволяло место, то было бы неплохо привести здесь краткое описание динамического, топографического и экономического аспектов психики. Однако, поскольку практически в любом учебнике психоанализа приводится более или менее исчерпывающее изложение метапсихологии, то это едва ли оправданно. И все-таки важно очень четко понять метапсихологическую функцию защиты, которую лучше всего представить, сказав, что, как бы мы ни рассматривали психический аппарат, не существует ни одного механизма его функционирования, который не мог бы быть использован в целях психической защиты, вызывая тем самым в ходе анализа явление сопротивления.

В ранний период развития психоанализа это понималось недостаточно отчетливо. Уделяя внимание, прежде всего, пограничным (boundary) функциям системы бессознательного, аналитики одно время удовлетворялись формулировкой, что любой из процессов, описываемых как часть «вытеснения», априори являлся механизмом сопротивления. Но, как известно, термин «вытеснение» совершенно не в состоянии охватить все элементы психической защиты, и, поскольку Фрейд разграничил различные части бессознательного Эго и обозначил роль, которую они играют в образовании симптомов, невозможно было не включить данные структурные факторы в сопротивление. Короче говоря, Фрейд был вынужден повторно использовать свой более старый термин – защита. Важность вытеснения, как это иногда ошибочно считается, отнюдь не игнорировалась, однако она была отнесена к системе защит, включавших среди прочего регрессию, обращение, проекцию, реактивные образования, идентификацию, интроекцию, сублимацию, рационализацию и т. п..