Андрей Петрушин - Недетский дом

Отношения воспитанников с воспитателями были построены исключительно на взаимовыгодных условиях, на которых строят отношения с взрослыми все подростки, вовремя не понявшие и не принявшие другие способы отношений между людьми. Воспитатель, с целью нормального прохождения дежурства, мог, и непременно шел на небольшие, или большие, – у каждого своя мера, – уступки. Например, если детвора приходила с легким запашком известных напитков, то, вместо немедленного принятия срочных мер по вытрезвлению и докладу на следующий день вышестоящему, воспитатель отправляла детей спать, с условием, что они не будут бурогозить. Если же дети были слишком пьяны, то приходилось сидеть возле их кроваток до полного их успокоения. Зато, на следующий день, или же в другой подходящий момент, воспитатель мог напомнить об оказанной услуге, и попросить от провинившегося ответных благосклонных действий. Допустим, надо было собрать определенное количество воспитанников для посещения кинотеатра, оплаченного неизвестно с какой целью, и непонятно, откуда взявшимся, спонсором. И, для количества, должник отправлялся в двухчасовое сидение в кинотеатре, вместо прогулки по свежему воздуху в сопровождении «яшки» и никотина. Зато, при активной помощи определенному воспитателю, можно было рассчитывать на проведение своего дня рождения с небольшим застольем для избранных, с не попадающимися на глаза пустыми бутылками и банками, – обязательным атрибутом любого праздника, – и, конечно же, танцами и весельем до глубокой ночи.

Не все воспитатели умели проявить гибкость в отношениях с подопечными. Некоторые пытались жестко гнуть свою линию, не имея при этом ни моральных, ни физических (не подумайте плохого), сил. Особенно, это касалось новеньких, необстрелянных работников. Стараясь воспитывать, а не просто отсиживать время и следить, чтобы все были хотя бы живы, новый сотрудник попадал в немилость не только коллег, но и воспитанников. Воспитателя можно было достать не только своим поведением, дерзким, и провоцирующим на грубое отношение, или выключенным сотовым телефоном во время незапланированной прогулки в ночное время. Можно было сидеть всю ночь в воспитательской, и заставлять разговаривать на нуждающиеся в срочном обсуждении темы, волнующие воспитанника именно в эту ночь, А, при попытке отправить собеседника спать, указать на то, что на работе спать воспитателю не положено, и пойти все-таки спать. Но, на смену ушедшему тут же являлся свежий разговорчивый, со своими «срочными» проблемами. И так могло продолжаться до утра. На следующий день воспитанники отсыпались, а воспитатель с чугунной головой с трудом добирался до домашней кровати, отметая все намеченные на день семейные дела.

Интересно была построена в этом заведении система учета присутствия воспитанников в стенах детского дома. Если воспитанник уходил гулять в светлое время суток, то это мало кого волновало. Главное, чтобы он явился до 21–00 – времени передачи смен воспитателей. Если же ребенок не возвращался к указанному времени, или, что еще хуже, уходил вечером или перед передачей смен, то его… ждали. Конечно, по инструкции положено было сообщать в полицию о пропавшем ребенке. Но это плохо отражалось на статистике работы учреждения и премии директора. Поэтому, было принято негласное решение вызванивать гуляк, и уговаривать вернуться «домой». Если же воспитанник отказывался возвращаться, за ним выезжал воспитатель. Либо на своем авто, либо на такси. И уговаривал вернуться ребенка в теплую детдомовскую постель. Иногда, волоча полубесчувственное тело на себе. Были такие воспитанники, кто уходил, не предупреждая, но о них не волновались, так как знали, что он у своих родителей и утром придет. В таком случае обходились просто звонком биологическим родственникам, и ждали спокойно следующего дня. А где на самом деле был подопечный этой ночью, что вытворял, никого не волновало. По бумагам он ночевал в детском доме. То есть, алиби у ребенка было. И кто ж вспомнит через месяц или два, в случае подозрения в совершении правонарушения, ночевал ли он по бумагам, или действительно сладко посапывал в кроватке под присмотром воспитателя. Главное, не портить отчетность.

Да, были в учреждении еще сотрудники – бухгалтеры, экономисты, отдел кадров и другой ИТР, не работающие, или, правильнее, не прикасающиеся ни к воспитанникам, ни к их воспитанию. Но, много судачащие о бестолковой работе воспитателей, многочисленных неправедных поступках воспитанников, и о новом начальстве. Как и все, мы любим «обмусолить» темы ни лично, ни по работе, нас не касающиеся. Можно и рот проветрить, и время скоротать, и не навредить себе озорной болтовней.

В общем, работа в детском доме, в понимании большинства сотрудников, ничем не отличалась от любой другой работы. А должна была сильно разниться по сравнению с парикмахерскими, пекарнями и круглосуточными магазинами.

«Работа здесь – это всего лишь работа, как и в другом месте. И не надо тут разводить философию. Она ни к чему хорошему не приведет» – цитата одного из старейших работников детского дома.

Всего лишь работа…

Когда Инна вернулась в свой кабинет, ее ждал сюрприз. Или, как озвучил это иностранное слово гнусавый переводчик фильмов с английского: «Не ждали?».

– Ты где ходишь? – Судя по отсутствию субординации в обращении, и наличию чрезмерного уровня тестостерона в голосе заведующей, Инна совершила что-то ужасное.

– Я с детьми знакомилась, разговаривала с воспитателями, – попыталась оправдаться Инна.

– Какие дети? Они в школе. А от воспитателей ничего толком не добьешься. Вообще, зря все это. Тебя заведующая приемником ждет уже полчаса. Хочет, чтобы ты с новеньким поговорила. Странный он какой-то.

– А о чем говорить? – У Инны было мало практического опыта, и она считала, что ей надо еще дорасти до таких консультаций или, хотя бы, получить мастер-класс.

– Как о чем? – изумилась заведующая. – О жизни. О том, почему он сюда попал. И попытаться направить на путь истинный. Зав. приемника сказала, что он «бегунчик». А нам такие не нужны. Проблем с ними много потом. Отписок кучу строчить придется. Так что, попытайся выяснить причины семейных конфликтов, и настрой его жить дома.

Инна направилась в приемное отделение, по пути пытаясь выстроить стиль беседы, подобрать вопросы. Такое ответственное задание в первый же рабочий день спутало ее мысли. От роя идей ей стало плохо: голова кружилась, в ушах пульсировали сосуды. Желудок тоже не упустил возможности напомнить о себе. Ком воздуха застрял в горле. Остановившись на лестнице, Инна три раза глубоко вдохнула, и приняла единственно правильное решение – действовать по обстановке. И будь, что будет. Пусть ее уволят. Работу она найдет. Премия ее еще не волновала. Правда, в первый день опозориться очень не хотелось. Ну, вперед.