Андрей Петрушин - Недетский дом

Зайдя в кабинет заведующего приемным отделением, Инна собрала всю оставшуюся волю и спросила:

– Где мальчик?

– Во-первых, здравствуйте, – Ирина Аркадьевна была ошарашена столь неожиданным появлением юной особы. – Вы кто?

– Я – новый психолог. Здравствуйте, – Инна смутилась своей бестактности.

– Ага, – слегка протянула заведующая, – я надеялась, что придет ваша начальница. А что, других психологов нет у вас?

– А я чем не подхожу? – впадая в крайнюю неуверенность, спросила Инна.

– Да опытный человек здесь нужен. Но, впрочем, и вам надо с чего-то начинать. Идите в изолятор. Там он, страдалец.

Инна сделала шаг к выходу, но остановилась.

– Вы с ним уже разговаривали. Он сказал вам, почему он здесь?

Заведующая, успевшая уже погрузиться в написание смс, не поднимая головы, и не отрывая ни взгляда, ни пальцев от телефона, монотонно произнесла:

– Да у всех у них одно и то же: папа плохой, гулять не дает, бьет постоянно. А папа горбатится, чтобы этого прокормить. Поговорите, сами все узнаете.

Психолог, получив бесценную информацию, проследовала к месту изолирования Вити. Попытавшись открыть дверь самостоятельно, она услышала из-за двери детский голосок:

– Меня заперли.

Пришлось Инне возвращаться к заведующей и просить открыть дверь.

– Вот ключ. Держите его при себе. А то пропадет.

– Он еще и ворует? – округлила глаза Инна.

– Сбежать захочет – обязательно.

Открывшемуся взору Инны предстал красноглазый мальчик, сидевший спиной к стене, и обнимающий острые коленки. Грязные волосы были взъерошены, и торчали в разные стороны. На доли секунды Витя поднял взгляд на психолога, и снова погрузился в себя. Он уже принял решения не ожидать ни от кого ничего хорошего. Поэтому, настрой на визит любого взрослого был однозначный – молчать. Недолгая встреча глаз прожгла Инну до тех глубин души, куда обычно и сам стараешься не заглядывать. Страх, тоска, одиночество, безысходность. Вот что заставило Инну закрыть на секунду глаза. И, в тоже время, сила. Сила, с которой загнанное в угол животное бросается в горло своему противнику, несмотря на разницу в росте, весе, количеству. По коже Инны пробежали мурашки, в горле пересохло. Она стояла и смотрела на этот комок ненависти и ужаса. Но надо было что-то делать, как-то начинать разговор. Именно надо, ведь она на работе. В другой ситуации, в другом месте, она обняла бы этого мальчишку, растормошила бы его, крикнула бы: «Ну что ты? Не кисни! Все будет нормально!». Но это могло быть только в параллельной вселенной. В той, куда она уносилась своими мечтами и мыслями, где не было зла и несправедливости. Где можно было себя не сдерживать в проявлении добрых чувств. Но в этой, реальной, вселенной, надо было быть холодным профессионалом.

– Добрый день. Вас кажется, зовут Виктор? – Именно на «вы». С подростками нельзя иначе. Надо дать почувствовать ему себя взрослым, хотя бы в своих глазах.

– Угу.

Немногословный ответ. Но интонация, с которой прозвучала это «угу», дала Инне надежду на установление контакта. Интонация нашкодившего ребенка, который не собирается извиняться, и не признает своей вины, но при этом не против залезть к вам на руки, и сделать вид, что ничего не было. Воспитываясь в приемной семье, Инна часто наблюдала за поведением младших приемных детей. И это «угу» ей было обыденно знакомо. Институт институтом, а опыт жизни в большой приемной семье, где было несколько разновозрастных детей, бесценен, и на лекциях его не получишь. Сейчас главное не торопиться. И ни в коем случае не спрашивать о причинах нахождении в этом, не самом радужном для детей, месте.

– Ты компьютерными играми увлекаешься? – пройдя мимо Вити, спросила Инна. После такого «угу» можно было смело перейти на «ты». Она остановилась около окна и стала внимательно осматривать обстановку, будто собираясь здесь остаться.

– Да, – Витя не ожидал от этой красивой молоденькой девушки такого вопроса. Тем более что она была взрослой. А взрослые – враги.

– Слышал, новая часть дюти вышла?

– Давно уже вышла. Еще прошлой осенью, – ответ прозвучал металлическим голосом. Глаза открылись от удивления и сфокусировались на пришельце. Витя не верил своим ушам. Взрослая девушка говорила с ним о компьютерных играх, в которые даже его отец не играл. Максимум, на что хватало способностей отца, так это на самый популярный пасьянс. И то, самого легкого уровня. Внутренний голос пытался подсказать, что здесь что-то не так. Но эти игры были его миром. Миром, в котором он был сильным, смелым и могущественным. И пищание какого-то голоска потонуло в прилившихся эмоциях.

– Я ее за четыре часа прошел, – с гордостью в голосе, и с взглядом превосходства, сообщил Витя.

– Молодец. А я неделю проходила на самом легком уровне.

Витя совсем потерялся. Сердце стало биться чаще. Ладони вспотели. Девушка тратила свое время на игру? Не может быть! Что-то тут не так. Витя напрягся:

– Вас зачем ко мне прислали? – Витя спрятал свои пробудившиеся эмоции под длинные ресницы, и насупился, поджав ноги.

– Тебя честно сказать? – Инна была готова к такому повороту разговора. Витя был уже большой, чтобы понять, что разговор об играх это не все, зачем она пришла.

– Вы, взрослые, не умеете говорить правду. – Витя приготовился к вранью и нравоучениям. Для этого он сильнее обнял свои худые ножки, и попытался представить себя в другом, своем любимом мире.

– Меня прислали, как ты правильно выразился, поговорить с тобой, – Инне пришлось ненадолго включить взрослый тон.

– Я уже говорил с этой, – Витя мотнул головой в сторону двери. – Хватит. Все равно мне никто не верит.

– А ты уже многим рассказывал?

– Да всем, – вздохнул Витя от безысходности, – но это же ваш мир. Мир взрослых. У вас свои правила. Вы защищаете друг друга.

– Неправда. Взрослые тоже были детьми. И взрослые разные бывают. – Инна не хотела защищать взрослых. Особенно после встречи со своей начальницей. – А чем тебе взрослые не нравятся? – она специально провоцировала Витю на взрыв эмоций. Ему сейчас это очень нужно было.

– Конечно, разные. Я только пришел сюда, а эта жирная сразу стала защищать отца. Говорит, какой я гад, что не ценю такую заботу, – Витя чуть ли не срывался на крик. – И в полиции мне никто не верит. Все пугали детдомом, если я на отца заявление напишу.

– Какое заявление? – Инна присела на край кровати.

– Какое. Теперь никакое. – Витя демонстративно отвернулся.

– Тебя отец бил?

– Вы все равно не поверите.

Инна не знала как себя вести дальше.

– Знаешь, Витя… Можно я с тобой буду на «ты»?

– Мне все равно, – ему хотелось, чтобы эта, якобы, любительница компьютерных игр, поскорее ушла.