Array Коллектив авторов - Лев Толстой в зеркале психологии

– Животная часть личности ориентируется на себя?

– Безусловно. Часто бывало, говоришь с человеком, и вдруг у него делается ласковое, радостное лицо, и он начинает говорить с вами так, что кажется, он сообщит вам нечто самое радостное для вас: оказывается, он говорит о себе.

– То есть, животная часть личности воспринимает мир не совсем адекватно?

– Она и ведет себя так: проявляется в состоянии гнева, алкогольного опьянения и тому подобное. Эти чувства иногда даже приносят удовольствие.

В рассказе «Люцерн» Толстой так описывает состояние гнева, которое изменяет осознание себя в конкретной ситуации: «Я совсем озлился той кипящей злобой негодования, которую я люблю в себе, возбуждаю даже, когда на меня находит, потому что она успокоительно действует на меня и дает мне хоть на короткое время какую-то необыкновенную гибкость, энергию и силу всех физических и моральных способностей».

В исповеди Позднышева Толстой утверждает, что даже если осознание имеется, рассудок может быть отключен: «Когда люди говорят, что они в припадке бешенства не помнят того, что они делают, — это вздор, неправда. Я все помнил и ни на секунду не переставал помнить. Чем сильнее я разводил сам в себе пары своего бешенства, тем ярче разгорался во мне свет сознания, при котором я знал, что я делаю».

– Для животной части личности нет сложных переживаний?

– Она действует, исходя из представления о собственном благе, чем бы ни заканчивались ее действия. Человеку кажется, что он хочет добра другому, но на самом деле им движет неосознанное стремление причинить боль.

– Может быть, он боится принять себя таким, каков он есть?

– Страх, вызванный невозможностью и нежеланием брать ответственность за свои действия, заставляет человека прятаться за стеной различных ухищрений. Например, Иван Ильич Головин сначала надеялся освободиться от неприятности семейного положения тем самым легким и приличным отношением к жизни, которое выручало его прежде. Он пробовал игнорировать расположение духа жены, продолжал жить по-прежнему легко и приятно: приглашал к себе друзей составлять партию, иногда сам уезжал в клуб или к приятелям. Но жена начала ругать его грубыми словами и упорно продолжала ругать всякий раз, когда он не исполнял ее требований. Очевидно, она твердо решила не переставать до тех пор, пока он не покорится, то есть не будет сидеть дома и не будет так же, как и она, тосковать. Иван Ильич ужаснулся. Он понял, что супружеская жизнь – по крайней мере, с его женой – не содействует всегда приятностям и приличию жизни, а, напротив, часто нарушает их, и что поэтому необходимо оградить себя от этих нарушений. И Иван Ильич стал отыскивать средства для этого. Служба было одно, что импонировало Прасковье Федоровне, и Иван Ильич посредством службы и вытекающих из нее обязанностей стал бороться с женой, выгораживая свой независимый мир.

– Он жил по инерции?

– Инерция – явление негативное, потому что она не дает возможности для развития личности. Например, Никита Серпуховский промотал в жизни состояние в два миллиона и остался должен сто двадцать тысяч. От такого куска всегда остается размах жизни, дающий кредит и возможность почти роскошно прожить еще лет десять. Лет десять прошли, размах кончался, и Никите стало грустно жить. Он начинал уже попивать, то есть хмелеть от вина, чего прежде с ним не бывало. Пить же, собственно, он никогда не начинал и не кончал. Более всего его падение было заметно в беспокойстве взгляда (глаза его начинали бегать) и нетвердости интонаций и движений. Это беспокойство поражало тем, что оно недавно пришло к нему. Он привык всю жизнь никого не бояться, и теперь дошел тяжелыми страданиями до этого страха, столь несвойственного его натуре.

Анализируя причудливость восприятия людьми своей и чужой жизни, Толстой обращается к словам американского экономиста и публициста Генри Джорджа: «В почве и солнечном свете, в растительном и животном царствах, в рудных месторождениях и силах природы, которыми мы только еще начинаем пользоваться, заключаются неисчерпаемые богатства, из которых люди, руководимые разумом, могли бы удовлетворять все свои материальные потребности. В природе нет причин для бедности — даже для бедности горбатого или дряхлого. Ибо человек по природе своей — общественное животное, и если бы не было оскотинивающего влияния хронической нищеты, то семейная любовь и общественное сострадание доставляли бы все необходимое для тех, которые сами не в силах содержать себя».

– Каждому человеку в определенные моменты своей жизни приходится принимать очень важные решения. И чем более важно решение, тем более трудным является процесс его принятия. Как тут не ошибиться?

– Все люди живут и действуют отчасти по своим мыслям, отчасти по мыслям других людей. В том, насколько люди живут по своим мыслям и насколько по мыслям других людей, состоит одно из главных различий людей между собою. Одни люди в большинстве случаев пользуются своими мыслями, как умственной игрой, обращаются со своим разумом, как с маховым колесом, с которого снят передаточный ремень, а в поступках своих подчиняются чужим мыслям – обычаю, преданию, закону. Другие же, считая свои мысли главными двигателями всей своей деятельности, почти всегда прислушиваются к требованиям своего разума и подчиняются ему, только изредка, и то после критической оценки, следуя тому, что решено другими.

– Как освободиться от злых мыслей?

– Нет борьбы добра со злом. Зло не борется, оно исподволь забирает. Описание борьбы добра со злом в человеке, покушающемся или только что сделавшем дурной поступок, всегда казалось мне неестественным. Зло делается легко и незаметно, и только гораздо позже человек ужасается и удивляется тому, что он сделал. А чтобы было добро, необходимо самоотречение.

– Но ведь нельзя же быть одному хорошему среди плохих?

– Почему одному? Люди разные, но все должны иметь один нравственный ориентир – Бога. Просто не нужно делать того, что сделал тот же Валаам, когда, соблазнившись дарами, пошел к царю противно повелению Бога, что было ясно даже ослице, на которой он ехал, но не видно было ему, когда корысть и тщеславие ослепили его.

– Бог хранит человека от зла?

– Без Бога сохранить себя от зла невозможно. Трудно человеку развить из самого себя хорошее под влиянием одного только дурного. Пускай не было бы хорошего влияния, но если бы не было и дурного, то тогда бы в каждом существе дух взял бы верх над материей. Но дух развивается различно. С одной стороны, развитие его в каждом существе отдельно составляет часть всеобщего развития. С другой стороны, упадок его в отдельных существах усиливает его развитие.