Е. Черносвитов - …в этом мире несчастливы… Книга вторая

Отношения директора и завуча давно для всех перестали быть секретом. Родные и директора, и завуча запретили любовникам появляться вместе в их семьях. Особенно круто этот запрет прозвучал в устах старшего брата директора. Однажды, он застал любовников вместе в кровати. Жестоко избил обоих, потом схватил старинный чугунный утюг и замахнулся над головой брата. Исход был очевиден. Спасло только то, что директор вовремя успел найти подходящие слова, которые приостановили убийство. Он крикнул: «Вспомни, у нас один отец!» Отбросив утюг, старший брат, тем не менее, схватив за шиворот «гиганта-самбиста-завуча», и выбрасывая его за порог квартиры, четко сказал: «Еще раз придешь к нам – убью обоих!»

Возникли сложности у любовников, несмотря на «реабилитацию» в продвинутых странах «сексуальных меньшинств», и с педагогическим начальством. Им предложили «уволиться по собственному желанию». Директор и завуч сами собирались это сделать, так как стали неплохо зарабатывать у немцев, на поисках «пропавших без вести» немецких солдатах во время ВОВ. Они купили новейшее поисковое оборудование, и теперь могли совершать поиски круглый год. А работы еще был не початый край! Уходя с педагогического поприща, завуч пошутил: «Благое дело сделано. Мы успели помочь не одной сотне гомосексуалов найти друг друга!» Почти, как в свое время, печально пошутил Владимир Высоцкий, сказав, что он, своими песнями, «споил большую половину, СССР!» Поиски должны всегда санкционироваться военкоматами. К счастью, бывших «директора» и «завуча» военкомы «не уволили». В генеральном штабе было сказано: «Они делают благородное дело. Честь им слава! А личная жизнь есть личная жизнь!»

Еще одно испытание пришлось пережить «любовникам» – принятие их в «тайное» и очень могущественное общество гомесексуалов страны и зарубежья. Они были приняты. В том числе, в элитные клубы Европы, США и России. Они приобрели не только настоящих друзей, но и мощную, в том числе, финансовую, поддержку. Они быстро разбогатели. Переехали на постоянно жительство в Москву, купив элитную квартиру в столице. Такую же квартиру они купили в Санкт-Петербурге. Кроме того, решили строить коттедж «подальше от столиц». Владея всеми новейшими средствами коммуникации, они могли жить в «глуши», не порывая деловые отношения с миром. К этому времени, они имели две иномарки. Одну – спортивную. Другую – вездеход.

Для покупки коттеджа, им предложили выбрать одну из «умерших» деревень Тверской области, которую постепенно заселяют новуришы обеих русских столиц. Однажды, в погожий весенний день, они нарушили привычный шум этой деревеньки. В ней осталось с десятка два деревянных домов, с колодцами и туалетом во дворе, и несколько строящихся ультрасовременных коттеджей, разбросанных на значительных расстояниях друг от друга. Механизм застройки был выработан, и прост. Вы покупаете за бесценок деревянный дом, лучше два или три дома, стоящих по соседству. Сносите их, и на этой земле строите коттедж. Так решили и «любовники». Они выбрали три дома. Недалеко лес и река. С другой стороны – огромное поле, принадлежащее местному фермеру, которое он ежегодно засевает пшеницей и рожью. С владельцами двух домов договорились быстро. А с третьим случилась загвоздка. Хозяин, одинокий старик, был согласен, да у него есть внучка, которая каждое лето живет в этом доме. Решили познакомиться с внучкой. Пригласили ее приехать, сказав, что все расходы берут, при любой ее решении, на себя. Внучка, 20-ти летняя москвичка, студентка медицинской академии, приехала через два дня. И тут – начало трагедии!

Как только бывший директор увидел внучку хозяина дома, который он собрался купить, с ним произошла настоящая метаморфоза. Пусть психологи и сексопатологи попробуют ее объяснить! Он, убежденный гомосексуалист, открывший себя, как человека, как личность, познавший любовь и наслаждения только благодаря гомосексуальным отношениям, вдруг полюбил женщину! Больше того, он мучительно, по-мужски, захотел ее, при этом в нем появилось, никогда ранее не посещавшее его чувство самца. Он, будучи в состоянии раздвоения на мужчину и «женщину», стоял и попеременно смотрел, то на внучку, то на своего любовника «гиганта». Смотрел, и ясно чувствовал и понимал, что женщина в нем исчезает, испаряется, как Снегурочка в лучах весеннего солнца. А вместе с этим, вся его гомосексуальная биография, все, что он пережил в объятьях юного «гиганта», становятся для него отвратительным кошмаром! Юный красавец-гигант вмиг стал ему противен, до тошноты! Молнией его мозг пронзила ужасная мысль, «а, вдруг, и с „гигантом“ происходит то же самое, что с ним? Вдруг и „гигант“ становится настоящим мужчиной, который также как он, влюбился с первого взгляда, во внучку?» Но, и при этой мысли, что ему придется соперничать с молодым и красивым мужчиной, он чувствовал, что внучку он ему не отдаст, даже если ему придется убить своего соперника! И он, без оглядки, бросился в атаку за свою любовь, за себя, мужчину! Он смело подошел к девушке, и не обращая внимания ни на ее деда, ни на своего бывшего возлюбленного, крепко взял ее за локоть, и попросил пройтись с ним, и поговорить. Девушка, быстро окинув взглядом всех присутствующих при этой немой драме, улыбнулась «бывшему директору», и, не оглядываясь, пошла, куда он ее повел, продолжая крепко держать за локоть.

Они шли, стремительно ускоряя шаг, словно убегали от тех, кого оставили, и опасались, как бы они не пошли вслед за ними. Они завернули за угол последнего дома, и оказались на опушке леса. Рядом валялось, свернутое ураганом, огромное дерево. Не сговариваясь, они дружно сели на него. Ее рука была уже в его руке. Он держал девушку крепко. Первое, что он ей сказал – «я тебя люблю, и прошу стать моей женой!» Девушка минуту пристально смотрела ему в глаза, которые он не отводил, потом вдруг спросила: «Ты уверен, что с прошлым покончено?» Так спросила, как будто она все знала, до мельчайших подробностей. Всю его жизнь. Он твердо ответил: «Уверен!» «Я согласна!», – просто сказала девушка. Они ничего не знали, и знать не могли друг о друге! Они тут же встали и пошли назад, крепко держась за руки, и размахивая ими, как в счастливом детстве.

Когда они вернулись, прошло не меньше часа, «гигант» и дед стояли на своих местах. Лицо у деда спряталось за морщины. А на «гиганте» лица не было. Счастливая пара подошла к оставшимся, и тогда «бывший директор», твердым и низким голосом, сказал: «Планы несколько изменились. Сначала будет наша свадьба, – при этом он не отпускал руки девушки, а она и не вырывалась, – а потом начну строиться». «Гигант», словно выслушав приговор себе, закрыл, как женщина, лицо огромными своими ладонями, и быстро побежал в сторону станции. Никто его не остановил. Несколько дней прожили втроем: жених с невестой и их дед. Обсуждали ближайшие планы. Потом, также втроем, на джипе поехали в Москву, знакомить жениха с родителями девушки. Дед был полностью на стороне молодых.