Магомед Гамаюн - Homo Unus. Том 1

В случае с историей мы не можем видеть саму Историю, мы можем видеть лишь ее «проекции на плоскость», то есть не действительность, а ее описания, причем описания эти сильно зависят от выбранной точки зрения.

Для того чтобы восстановить исходный объект, нам надо не отвергать описания, противоречащие нашим точкам зрения, а дополнять ими свои точки зрения.

Но при этом надо помнить, что История – это не трехмерный объект, для восстановления которого достаточно три проекции. Размерность ее гораздо больше и, возможно, приближается к бесконечности.

Я готов согласиться, что точка зрения на историю, противоположная моей, «правильна». Я даже готов согласиться, что моя точка зрения «неправильна». Но я никогда не соглашусь с тем, что эта точка зрения «правильнее» моей или что моя точка зрения более «неправильная», чем другая. Если такое утверждение кажется вам парадоксом, перечитайте предыдущий абзац» 96 96 [битая ссылка] http://technocosm.narod.ru/k2f/Sovietia_1.htm .

Заметка на полях

Внимательный читатель сумел соотнести процитированный текст и описанную в нем проволочную конструкцию с изображенной на рис. 4 головоломкой.

Более того, как проволочная фигура, так и пробка в упомянутой головоломке иллюстрируют одну глубокую мысль. В обоих случаях проекции этих двух фигур на три взаимно перпендикулярные плоскости сильно отличаются друг от друга. По сути эти проекции представляют собой три способа восприятия этих фигур. Три противоположные точки зрения на эти фигуры. Это три правды об этих фигурах, в то время как Истиной является объемный взгляд на фигуру 97 97 Правда — это версия истины, выгодная субъекту. . В общем случае, на любое явление природы – в том числе, социальной.

Правда не есть Истина. Истина одна на всех, – правда у каждого своя.

Новый взгляд на принцип дополнительности мы находим в работе русского лингвиста и семиотика Василия Васильевича Налимова «Вероятностная модель языка»: «Классическая логика оказывается недостаточной для описания внешнего мира. Пытаясь осмыслить это философски, Бор сформулировал свой знаменитый принцип дополнительности, согласно которому для воспроизведения в знаковой системе целостного явления необходимы взаимоисключающие, дополнительные классы понятий.

Это требование эквивалентно расширению логической структуры языка физики. Бор использует, казалось бы, очень простое средство: признается допустимым взаимоисключающее употребление двух языков, каждый из которых базируется на обычной логике. Они описывают исключающие друг друга физические явления, например непрерывность и атомизм световых явлений. (…)

Бор сам хорошо понимал методологическое значение сформулированного им принципа: «…целостность живых организмов и характеристика людей, обладающих сознанием, а также человеческих культур представляют черты целостности, отображение которых требует типично дополнительного способа описания». (…)

Принцип дополнительности – это, собственно, признание того, что четко построенные логические системы действуют как метафоры: они задают модели, которые ведут себя и как внешний мир, и не так. Одной логической конструкции оказывается недостаточно для описания всей сложности микромира. Требование нарушить общепринятую логику при описании картины мира со всей очевидностью впервые появилось в квантовой механике – и в этом ее особое философское значение». 98 98 Налимов В. В. Вероятностная модель языка. 3-е изд. Томск – М.: Водолей Publishers. 2003.

Следующий абзац отражает расширенное понимание принципа дополнительности, примененное Юрием Михайловичем Лотманом к описанию семиотики культуры. Приведенные цитаты имеют для нас особую ценность, поскольку аргументируют дополнительность, необходимость друг в друге различных, не похожих друг на друга людей. Люди нуждаются друг в друге для организации своего эффективного сосуществования, в частности для организации эффективного управления социумом.

Ю. М. Лотман пишет: «…механизм культуры может быть описан в следующем виде: недостаточность информации, находящейся в распоряжении мыслящей индивидуальности, делает необходимым для нее обращение к другой такой же единице. Если бы мы могли представить себе существо, действующее в условии полной информации, то естественно было бы предположить, что оно не нуждается в себе подобном для принятия решений. Нормальной для человека ситуацией является деятельность в условиях недостаточной информации. Сколь ни распространяли бы мы круг наших сведений, потребность в информации будет развиваться, обгоняя темп нашего научного прогресса. Следовательно, по мере роста знания незнание будет не уменьшаться, а возрастать, а деятельность, делаясь более эффективной, – не облегчаться, а затрудняться. В этих условиях недостаток информации компенсируется ее стереоскопичностью – возможностью получить совершенно иную проекцию той же реальности – перевод ее на совершенно другой язык. Польза партнера по коммуникации заключается в том, что он другой». 99 99 Лотман Ю. М. Феномен культуры // Лотман Ю. М. Избр. статьи в 3 тт. Таллин: 1992. Т. 1.

Комментарий

Учитывая предлагаемый триадный принцип динамического равновесия систем, уточню – для того чтобы обладать абсолютной полнотой информации о мире, нужен не «другой», а как минимум двое других. Поэтому упомянутую в приведенной цитате «стереоскопичность» следует понимать не как совмещение видимых образов, поступающих от двух глаз, а в изначальном смысле слова, корнем которого является греческое «стереос» – объемный, пространственный – трехмерный.

Нечто близкое по смыслу к принципу дополнительности постулировал основатель деконструктивизма, французский философ и теоретик литературы Жак Деррида (1930—2004). Деррида считал, что любой текст содержит в себе гораздо больше того, что предполагал вложить и вложил в него автор 100 100 Сказанное хорошо иллюстрирует история развития религиозных конфессий, в основе которых лежит тот или иной текст (к примеру, Тора, Библия, Коран), толкователи которого с течением времени находят в нем все новые и новые смыслы. . Более того, наиболее значимые, генерирующие новые смыслы фрагменты произведения зачастую являются таковыми вовсе не по воле автора. Поиск именно таких фрагментов Деррида считал основной целью чтения текста – отдавая при этом себе отчет в том, что его собственное прозрение никак не является привилегированным и подчиняется все той же логике авторской слепоты и читательского прозрения. Он указывал на то, что инсайт у читателя зачастую возникает при чтении именно того фрагмента текста, смысл которого оказался скрытым для его автора. Секрет в том, что любой написанный автором текст является лишь проводником смысла, а суть его, замысел автора лежит вне этого текста, в некой смысловой структуре, существующей за этим текстом.