Сергей Кулаков - Психосоматика. 2-е издание, переработанное и дополненное

3. Современные психоаналитики выделяют еще и третий уровень защиты – психотическое симптомообразование (О. Кернберг). Наблюдения за многими психотическими пациентами показывают, что как только у них заканчивается обострение психотического состояния, появляются психосоматические расстройства (псориаз, нейродермит, язвенная болезнь желудка). У наркоманов нередко периоду злоупотребления психоактивными веществами предшествуют длительные временные периоды обращения к различным специалистам по поводу психосоматических расстройств.

4. Одной из гипотез, требующих проверки, является переход психосоматического расстройства в онкологическое заболевание (см. учебный пример №55).

Проиллюстрируем эту теорию случаем психосоматического расстройства, представлявшего типичный пример мультиморбидности.

Ростислав, 36 лет. О братился к психотерапевту в связи с множественными проблемами после возвращения в Россию из эмиграции.

Первое обращение в 19 лет связано с депрессией возникшей после разрыва отношений с девушками. Проведена краткосрочная психотерапия 4—5 сеансов на фоне лечения антидепрессантами. Пациент, окончив лицей, получил профессию программиста, работал по специальности. К специалистам в области психического здоровья не обращался. Данные клинико-биографического метода с сопровождающими их симптомами распределены по годам (приближены к оригинальному описанию пациента).

1999, осень. Стрессорное событие.

«Разрыв с подругой после 8 лет отношений. Она неожиданно и без предварительных объяснений начинает скрываться и не отвечает на телефонные звонки. Когда я ее нашел, она сообщила мне что я должен сделать анализ на венерическое заболевание (скрытые инфекции). При этом никогда не сообщала, чем именно она заражена и чем лечится».

Симптомы, проблемы. Пощечина, данная подруге в приступе неконтролируемой ярости после ее сообщения. Чувство нечистоты в процессе лечения от инфекции. Иррациональный страх быть зараженным ВИЧ (делал анализы около 5 раз даже тогда, когда не было никакого возможного источника заражения и соответственно опасности более года).

Тяжелое переживание не столько самого факта неверности, сколько того обстоятельства, что человек, которому полностью доверял, оказался способен подвергнуть опасности твое здоровье, не ставя тебя в известность о существующей проблеме.

Эмоциональная холодность и данное себе слово никогда не доверять женщинам, да и вообще людям и не открывать своих чувств. Практически полная потеря способности любить и доверять. Сомнения в своей способности оценивать с высокой долей вероятности, на что способен тот или иной человек. Формирование устойчивого отношения «Ни от кого и ничего хорошего ждать не приходится».Это отношение распространяется и на членов семьи.

Желание продать себя в «выгодный брак», материально устроить свою жизнь: «если уж притворяться и изображать некие отношения, то за эти усилия следует получать материальное вознаграждение». Внутреннее отрицание принципиальной возможности эмоциональной близости. Снижение остроты ощущений во время сексуальных контактов со временем изменившее отношения к сексу как отвратительной физиологической потребности.

1999, осень. Поступает на факультет переподготовки университета.

1999, весна. Знакомство с американкой китайского происхождения. Быстрое развитие романа. Успешная имитация влюбленности в надежде на то, что чувство разовьется в процессе совместной жизни. Подготовка брака по расчету согласно с новыми «не идеалистическими, а реалистическими» представлениями.

2000, весна. Поездка в США по приглашению новой подруги. Делает ей предложение о замужестве и получает согласие.

2000, лето. Стрессорное событие. «У матери диагностирована неизлечимая форма рака».

Симптомы, проблемы. Негласная договоренность о том, чтобы не информировать мать о ее неизлечимой болезни, была необычайно мучительной, потому что невысказанность правды оставляла мать, по мнению пациента, в полном одиночестве со страхом смерти. Конфликт со старшей сестрой из-за этого. Негласная договоренность выражала позицию сестры, и пациент не решился нарушить договоренность и поговорить с матерью откровенно о том, что происходило. «У меня было ощущение того, что наша семья из-за этого непоправимо разрушилась, потому что такое умолчание очевидной проблемы шло в разрез с тем, как мы решали тяжелые ситуации между собой до болезни матери. Это был «конец доверия», конец открытого разговора о проблемах. <���…>

В свою очередь, предстоящая потеря родителя и собственная боль, связанная с этим, никогда ни с кем не обсуждалась вплоть до момента смерти моего сына, когда все невысказанные, задержанные переживания ранее произошедшей потери всплыли на поверхность, вызванные остро переживаемой в тот момент утратой. Это произошло во время обращения к психотерапевту кризисного центра.

Мне выпала участь сообщить отцу о летальном прогнозе. Было мучительно видеть его страдания и осознавать невозможность получить его поддержку. Неприязнь к отцу, связанная с осознанием неестественной перемены ролей, я в роли старшего – он в роли младшего, была смешана с жалостью, потому что его зависимость, эмоциональная и практическая от матери, были очевидны всегда.

На эмоциональном уровне члены семьи переживали происходящее поодиночке. <���…>

Мать сердилась и не хотела моих посещений в больнице во время ее первой химиотерапии. Боль оттого, что мое искреннее желание ухаживать и быть с ней до конца воспринималось как неправильное поведение, порождала чувство отверженности.

Не мог плакать, когда для этого было «выделено время». Слезы накатывали в совершенно неожиданные моменты и в непредсказуемых местах (иногда я даже был не состоянии определить, что именно вызывало эмоциональную реакцию).

Внутренняя установка, что надо «быть сильным» и не выражать никакой слабости, не давать волю чувствам, а точнее ничего не чувствовать, иначе «все обвалится»».

2001, 30 декабря. Женился на Э. Свадьба была в Петербурге. Э. уехала в США после свадьбы.

2001, июнь. Защита диплома о профессиональной переподготовке в Санкт-Петербурге.

Симптомы, проблемы. «Во время написания диплома появилась боль в центре позвоночника.То же самое повторилось, когда умер сын. Было очень трудно сосредоточиться не на техническом решении задачи, но на описательной части. Мучительные мысли о том, что я „… пишу эту 70-ти страничную чушь, до которой никому нет, и никогда не будет никакого дела, а – в соседней комнате умирает моя мать. Все что я хочу – быть с ней, а не выбрасывать это время, которое никогда не ничем не сможет быть заменено“».