М. Кушнир - Системная теория мышления. Функция искусства в генезисе цивилизации

Среагировать на такую фразу в восемьдесят третьем было не просто. Мелькает «великий», «защитник угнетенных», «на пути к коммунизму». Нашелся только на вариацию: «А если и цивилизация погибнет?». Каков вопрос – таков и ответ: «И что Вам цивилизация?». Пророк Пономарев: что тебе Гекуба… Откланиваюсь, и на бегу, отрезая пути возвращения, на одних эмоциях вываливаю в запальчивости: «Нет, Вы не правы, можно и нужно немедленно действовать, Вы не понимаете серьезность ситуации, почему Вы считаете, что педагогические результаты – еще не доказательство» и прочий вздор. Стремглав лечу по лестнице, почти бегу по Ярославской, размахивая руками и продолжая то вслух, то про себя что-то абсолютно ненужное доказывать одному из лучших ученых Советского Союза, который только что истратил на тебя половину рабочего дня.

Побочная партия в РАМ имени Гнесиных.

Какие насущные проблемы необходимо разрешить в первую очередь, как основополагающие: 1) разработать методологию (технологию) массового развития музыкального мышления; 2) показать на практике, что можно всех детей сделать креативными; 3) донести до научного сообщества, до общественности, до властных структур необходимость, во-первых, первоначального создания в сознании учащихся, детей механизма креативности и лишь на его основе – дальнейшее изучение ЗУНов. И, во-вторых, доказать, что только высокий уровень культуры, созданный новым креативным поколением, может сохранить и поднять на новый уровень советскую экономику.

Методология создания механизма креативности постепенно кристаллизовалась в непрерывной преподавательской работе с конца 60-х годов на всех трех уровнях: в музыкальных школах, в училище, в вузе. Она зафиксирована в статье «Комплексная методика развития музыкального мышления», опубликованной впервые в сборнике РАМ имени Гнесиных.

(По правде говоря, соавтором статьи надо считать и Виктора Кельмановича Фрадкина. Это у него, как и у Конен, и у Середы толпились дома и столовались мои ученики, отправленные в Гнесинку. Пролистав мою методику, Виктор Кельманович усадил меня за стол рядом с собой и не дал встать, пока весь текст не был исправлен и причесан.

Там же, в alma mater, мной был проведен мастер-класс на своих же учениках 6 класса: все абсолютники, с листа спели в Es-dur трехголосный номер, чисто вступили без всякой внешней настройки: умеют и слышат «про себя». Показывая знание «Евгения Онегина», каждый спел наизусть какую-нибудь арию, раздел «Письма» и т. д. со своим же аккомпанементом. И вдруг на паузу послышались всхлипы: на задних рядах аудитории кто-то, не выдержав напряженной обстановки, прослезился,

Милейшая Вера Алексеевна Кириллова, из учебника которой, кстати, и спели трехголосный номер, мгновенно меняет ситуацию: «Мы здесь и не такие фокусы видели! Выйдите, Миша, пожалуйста, в коридор, и мы сами с Вашими учениками поработаем». Меряю шагами гнесинский длинный коридор – от лестницы до лестницы, минут сорок. «Заходите!» Боже, аплодисменты, все улыбаются, и у ребят лица радостные – победили! Окружили, поздравляют, благодарят. В сторонке Вера Алексеевна: «Миша, а почему вы способных детей в класс не берете?»

До конца осознал вопрос уже в поезде, перебирая со своей уже взрослой ученицей, студенткой – помощницей, эпизоды мастер – класса (ей предстоит стать доцентом той же Гнесинки). Теперь, глядя на фотографию, подсчитываю: восемь профессиональных музыкантов из пятнадцати, включая кандидата искусствознания, шесть с высшим. Седьмая, крайняя справа, и сына родила, а диплом получить – не успела. Нелепая, как всегда, смерть, только защита диплома оставалась: разрыв мозговой аневризмы. Сын продолжил – музыкант!

Да, простые дети, нет, золотые: как работали, как горели! Ну, и, кроме самой технологии, классные педагоги по фортепиано плюс антураж кабинета соответствующий. В нем 5—6 раз за учебный год менялась экспозиция подлинных картин из запасников Тамбовской картинной галереи. На каждом столе – синтезатор «Юность» выпуска 1973 года, наушники, пульт, коммутирующий все рабочие места, проигрыватели, ленточные ещё магнитофоны. Телевизор с одним из первых видеомагнитофонов. В этом же 1984 году, на областном конкурсе пианистов ДМШ все первые шесть мест заняли учащиеся этого класса. Радуясь победе своей ученицы, один из педагогов сказал: «Насколько лучше она могла бы играть, если бы Вы не мучали ее своими музлитературами и сольфеджио!»

После доклада на специальном заседании 3-х кафедр Музыкально-педагогического института имени Гнесиных (так РАМ называлась в те годы), мне было предложено вести в институте методику и педпрактику. И, кульминация периода, премия 60000 руб. на осуществление дипломированной программы массового создания креативности подрастающего поколения (и «свой» инструктор ЦК КПСС Юрий Федорович Уткин). Уже и кооператив зарегистрировал, открыл счет в банке, но вместо получения денег (утка, уже в то время так просто деньги не давались, кто знал!) получил в Москве третий инфаркт.

Врач реанимации, в ответ на мои попытки добраться до телефона, так прямо и отрезал: «Хочешь жить – забудь о своих шестидесяти тысячах навсегда».

Точь – в точь как врач в Пермской кардиологии после первого, тоже трансмурального: «Забудь о диссертации – и простым педагогом будешь жить долго».

Год восстанавливался, через год на пленарном заседании пленума правления Союза композиторов СССР: «Закончив музыкальную школу, 90% выпускников никогда больше не притрагиваются к своим инструментам, поскольку ни музыкальной грамотности, ни музыкального мышления им так и не привили. А надо, чтобы выпускник ДМШ, глядя в ноты хотя бы „Осенней песни“ Чайковского или пятой сонаты Бетховена, мысленно услышал всю музыкальную фактуру! Созданная специально для этого „Комплексная методика музыкального мышления“ не только делает каждого ученика музыкально грамотным, но и создает творческое, продуктивное мышление, так необходимое для успешной работы всех сфер народного хозяйства страны».

Шквал аплодисментов! Не мудрено: в зале лучшие из лучших композиторов со всех уголков необъятной Родины, им истина мышления прописана на роду.

Но перестройка идет к концу, кардинальные изменения парадигмы образования никого не интересуют, редеет посетителей гряда в приемной ЦК КПСС. Приходится срочно менять текущую задачу: в преддверие явной уже компьютерной революции создать общегосударственный фон изучения музыкальной литературы. Сделать это, создав учебные пособия сначала на компакт-кассетах, а затем и на компакт-дисках, переведя (в одиночку! но с помощниками…), таким образом, все ДМШ страны с граммпластинок на цифровые носители. И уже на этой основе внедрять в процесс обучения технологию первоначального создания механизма креативности.