Егор Кузьмин - Ключевые мысли бестселлеров. Сборник №5

Однако, теория скрытых затрат и санкций не работает в эгоистичном обществе. Давайте вернемся к примеру с такси. Если мы убежали, то в качестве санкций, таксист должен нас догнать, наказать и сфотографировать, чтобы показать другим водителям такси в этом районе. И пока он делал все это, его такси стояло без присмотра, подверженное риску кражи или повреждения. Если бы он думал только о себе, в погоне за нами для него не было бы никакой пользы – стоимость проезда невелика, и с какой стати ему помогать другим таксистам нас выслеживать? Дело в том, что мы платим за наше такси, потому что у нас есть другие заботы, как честность, почет и уважение, а не просто чистый эгоизм.

Вы согласны с утверждением, что мы все должны зарабатывать то, чего мы заслуживаем? Звучит разумно, не так ли? Однако, если вы из богатой страны, тогда вы должны подумать о двойственности этого вопроса. Если бы рынок думал, что вы должны получать то, что вы заслуживаете, то вы бы, вероятно, увидели, как ваш уровень дохода падает с угрожающей скоростью. Как такое может быть?

Это объясняется тем, что заработная плата людей в развитых странах мира защищена от давления рынка, что означает, что она остается высокой, независимо от того, насколько ценной она может быть. Например, независимо от цели вашего задания, найдутся люди в других странах, которые сделает такую же работу за меньшие деньги. Вы не подвержены этому конкурсу, потому что правительство защищает вашу работу. Оно использует строгий миграционный контроль, чтобы помешать людям из бедных стран конкурировать с вами на рынке труда. Находясь в безопасности от этого конкурса, ваши зарплаты остаются искусственно завышенными.

Этот пример также показывает, что не ваши навыки определяют, сколько вы зарабатываете, но общество, в котором вы живете. Если вам посчастливилось жить в процветающем, продуктивном обществе, ваша заработная плата достаточной. Даже если вы самый ленивый, самый непродуктивный работник, вы все равно зарабатываете больше, чем работяга в бедной стране.

И эта несправедливость в оплате труда может также быть рассмотрена в обществе. Те, чьи доходы позволяют быть в верхних слоях общества, оказывается, зарабатывают гораздо больше, чем заслуживают, по сравнению с теми, кто внизу. Например, в начале 1990-х годов топ-менеджеры обнаружили, что их заработная плата выросла в 100 раз по сравнению с зарплатой среднестатистического работника. 20 лет спустя этот пробел взлетел до 400 раз. Это потому, что исполнительная власть «дорожает» больше, чем рабочий труд каждый год? Скорее нет: работа среднего исполнителя просто не в 400 раз продуктивнее, чем среднего работника. Поэтому, в рыночных условиях это повышение не заслужено.

Что вы думаете, когда проезжаете мимо заброшенной, разваливающейся фабрики? Если вы живете в развитом мире, вы можете связать это с историями СМИ про спад в отечественной промышленности. Вместе это могло бы заставить вас думать, что производство на Западе почти мертво – но вы были бы неправы.

Люди часто думают, что отрасль находится в упадке, потому что они неправильно поняли статистику. Например, люди видят, что все меньше людей занято в обрабатывающей промышленности, чем в прошлом. Но это не значит, что отрасль сужается ради большей эффективности.

Тем не менее, многие руководители полагают, что развивающиеся страны должны серьезно подумать о движении от производства к сервису и экономике, основанной на знаниях. Но этот шаг негативно скажется на общей экономике. Сервис, например. Сферы экономики, такие как розничная торговля или работа в ИТ-секторе, значительно увеличились за последние несколько десятилетий. Однако было бы рискованно продвигать сервис в том же направлении. Одной из проблем сферы обслуживания является снижение темпов роста производительности труда. В большинстве случаев, увеличение продуктивности данного сервиса приведет к снижению качества конечного продукта. Например, спектакль «Макбет», который длится десять минут, будет более продуктивным, но его качество будет значительно хуже. Поэтому сфера экономики растет сравнительно медленно.

Есть также экономика знаний, которая опирается на создание и распространение информации. С момента создания интернета люди полагают, что экономика знаний имеет огромный потенциал. Однако ее массово переоценивают. Интернет, например, показал гораздо меньшую степень эффективности, чем предыдущие наработки в общении. Телеграф, например, снизил время передачи информации с двух недель до 7,5 минут, увеличив продуктивность в 2,500 раз. Интернет же повысил эффективность с десяти секунд (пользуясь факсом) до двух секунд, продуктивность увеличилась всего в 5 раз.

В 2008 году разразился сложный финансовый кризис во всей мировой экономике. Он стал завершением более десяти лет экономического роста и привел некоторые из крупнейших финансовых фирм в упадок. Однако многие из компаний, наиболее пострадавших в результате кризиса, например, страховой гигант AIG или инвестиционный банк Lehman Brothers – на самом деле сыграли большую роль в своей собственной гибели. Как?

В годы, предшествовавшие кризису финансовой системы, рост был значительно осложнен. Для того чтобы найти новые продукты для торговли – облигации, были созданы финансовые производные. Хотя они были высоко прибыльными сначала, их сложность была обусловлена высоким уровнем риска. Для того чтобы создать эти производные, огромное количество облигаций, таких как ипотечные кредиты, было использовано для создания все больших и больших типов производных финансовых инструментов. И чем больше их было, тем выше был риск.

Представьте себе строительство дома на крошечном клочке земли. Поскольку вы не можете строить в стороны, вы решили построить вверх, и добавляете этаж за этажом. Как вы думаете, что произойдет? С каждым новым этажом, надежность строения уменьшается, и оно становится все более и более шатким.

Добавьте к этому еще одну проблему: каждый новый финансовый продукт был более плохого качества, чем предыдущий. Давайте вернемся в наш узкий, но высокий дом. Представьте себе здание, каждый новый уровень которого сделан из все более дрянного материала, такого как бумага или пластилин. Понятно, что такая структура не может долго стоять. И хотя кризис задел всех, больше всего пострадали те, кто имел наиболее либерализованные рынки. Например, сильно пострадали рынки Ирландии и Латвии, которые были открыты в годы, предшествующие аварии: ирландская экономика сократилась на 7,5%, а Латвии – на 16%.