Виктор Кротов - Дом масок. Сказки-притчи

Дима гонял во дворе мяч. Устал мяч от этого. Надулся он на Диму и стал сам его гонять. Лупит мяч по Диме изо всех сил. А Дима-то не резиновый! Хотел он уже заплакать, а мяч вдруг остановился и смеётся. «Теперь снова ты меня гоняй, – говорит. – Главное, чтобы по очереди».

Художник Саша больше всего любил шоколадный цвет. Весь шоколад, который у него появлялся, он тратил на шоколадную краску, которую сам готовил. Он клал её на холст густым слоем, а потом выскребал лишнее разными ложечками, а кое-где даже вылизывал языком. Главное было вовремя покрыть картину лаком и сдать в музей, чтобы не долизать до конца. Саша ведь не только шоколадный цвет любил, но и сам шоколад тоже.

У одной акации вместо обычных стручков выросли необычные. Как зелёные свирельки: дунешь в кончик, и льётся музыка. Все дети во дворе в эти стручки свиристели. А один ловкий паренёк набрал чудесных стручков и побежал к метро продавать их. Но только деньги зашуршали, как стручки сморщились и засохли. Они же для звучания выросли, а не для торговли.

Испекли на праздник пышки. Самая пышная увидела розу в вазе. «Эх, и меня бы, – думает, – в вазу поставили, нюхали да любовались. У розы шипы есть, вот её и не съели». Отыскала пышка на столе несколько булавок для шипов. Хотели пышку понюхать – укололись. Хотели попробовать – укололись. Бросили её птицам, им булавки нипочём. «А почему не в вазу?» – удивилась пышка.

Солнце и Тия любили друг друга. Чуть окажутся вместе во дворе, такие тёплые отношения у них – чудо. Надумала однажды Тия поиграть с Солнцем в догонялки. Побежала изо всех сил, а Солнце не отстаёт, за деревьями мелькает. Села Тия в троллейбус, а Солнце всё напротив неё из-за домов выскакивает. Смеётся: не убежать тебе от меня. Тут вечер настал. Поняла Тия, что теперь её очередь догонять Солнце, и побежала скорее спать.

В одной семье был старинный сундук. Все туда складывали свои самые любимые из полученных подарков. Ещё бабушки и дедушки складывали. И мамины сокровища там хранились, и папины. Но как-то мама сказала: «Всё, что есть в сундуке, я отдала бы за дочку». «Да и я бы отдал,» – сказал папа. Бабушек и дедушек рядом не было, но и они бы поддакнули. Тут крышка распахнулась – и вылезла весёлая девочка Ка. «Ура!» – крикнули мама с папой, хотя в сундуке больше ничего не осталось.

Подарили сластёне Шуге большую конфету. А она оказалась говорящей. Шуга просил её помолчать, чтобы съесть спокойно, но она болтала без умолку. Да так забавно, что Шуга спрятал её в клетку, чтобы не съесть нечаянно. В клетке говорящая конфета отрастила себе хвост, крылья и клюв, так что стала похожа на попугая. Все и думали, что это попугай. Хотя у Шуги текли при виде конфеты слюнки, но он её не ел. А то с кем бы ему разговаривать?

Бывает же такое: Юп читать умел, но не любил. Зато любил слушать чтение, а потом обсуждать книгу во всех подробностях. Когда книги решали, кого выбрать лучшим читателем (такое у них часто случается), насчёт Юпа они заспорили. «Да он слушатель, а не читатель,» – говорили одни. «Вслух интереснее,» – возражали другие. «Про себя больше прочёл бы!» – считали третьи. «Зато как понимает,» – добавляли четвёртые. Так и не знаю, был ли Юп избран лучшим нечитающим читателем. А как по-вашему?

Однажды Оя раскапризничалась так, что родители заперли её дома и ушли по делам. Залетела к ней в окошко фея и говорит: «Тебе положен приз за каприз». Раз! – и появилась карусель. Накаталась Оя, и карусель исчезла. Зато после следующего каприза приз другой приз был: нелетающая приставучая муха с Ою ростом. Ох, Оя от неё и натерпелась!.. Следующий раз начала Оя капризничать, но остановилась. Кто знает какой приз от феи достанется? Лучше не рисковать.

Жила-была девочка, которая не ела. Она бегала, прыгала, смеялась и росла, но не ела. Родители её просто плакали, врачи её исследовали, а она не ела – и всё тут. Наконец отвели её к медицинскому академику, и он сказал: «Раз она не ест днём, значит ест ночью». И точно. Стоило девочке заснуть, как она оказывалась в сонной столовой, и ела там за милую душу всю ночь. Но потом сонная столовая закрылась на ремонт. Пришлось девочке перейти на дневное питание, и все успокоились.

Первокласснице Лане плохо давалась арифметика. Зато она была очень любопытной. И вот что придумали её родители. Когда все ложились спать, папа таинственно шептал маме: «Ты знаешь, что семью восемь – пятьдесят шесть?» А мама шептала: «К тому же от перемены слагаемых сумма не меняется». Лана подслушивала и поневоле запоминала. Много лет ещё они помогали так дочке. Особенно во время сессий в институте. Только экзаменаторы удивлялись, что Лана шёпотом отвечает.

В пятом «Б» Рэра здорово умела щёлкать всех по голове. Если у кого мысль не туда пошла или просто присохла, Рэра щёлкнет – и всё в порядке. Перед контрольной к ней целая очередь выстраивалась. И на переменке всем заскоки исправляла: ну, там приставать кто будет или ещё что. Даже учительница после уроков иногда просила Рэру тайком щёлкнуть её как следует, чтобы соображалось. А утром, едва проснувшись, Рэра сама себе щелчок давала. И мысли у неё в голове так и носились.

По деревне пробирались задворками воры. Ничего не нашли для покражи. Решили хоть курицу украсть. Хвать! Хвать! Все куры врассыпную. Одна только сидит, как ни в чём не бывало, самая толстая. Один вор подкрался к ней, руки растопырил… Вдруг отскочил и орёт дурным голосом: «Караул! Это чудище, а не курица! Вся в шипах!» Глянули другие воры – и впрямь в шипах. Пустились наутёк. А курица выпустила цыплят, чьи клювы из её перьев высовывались, и кудахчет: «Ох, и досталось бы им, если бы не убежали».

Летела в космосе комета. На ней жил мальчик Чик. Он и не помнил, как туда попал. Пролетала его комета мимо голубой планеты, и он захотел там поселиться. Превратился в магнитное облачко и оказался на Земле, в парке, где гуляли жених и невеста. Намагнитило их облачко так, что они никак друг от друга оторваться не могли. Потом у них родился сын, а это и был мальчик Чик с пролетавшей кометы. Родители об этом не знали, но догадывались: они ведь видели, что у них самый замечательный ребёнок в мире.

На синичку Сеню напала кошка. Цап лапой! – и ободрала крыло. А Сеня дружил с ветерком Вау. Тот сразу туда-сюда, задул со всей силой и пригнал к Сене прохожих: маму с дочкой. Те, конечно, взяли Сеню, стали кормить и лечить. Чтобы с балкона не упал, поселили в клетку. Через месяц прилетел Вау, сдул клетку на пол, и дверца распахнулась. Выбежали на балкон мама с дочкой, смотрят: летит Сеня, одним крылышком машет, а с другой стороны его ветерок поддерживает. Хоть и грустно было расставаться, порадовались они, что у Сени такой друг замечательный.