Юрий Вагин - Доктор, я счастлив? Небанальные советы психотерапевта

Поэтому мой вывод прост: никакой загадки и чуда в гипнозе нет – мы все хотим верить в простые и быстрые решения проблем. Это понятно. Но задайте себе вопрос: что изменится в вашей жизни, если вы просто внушите себе, что у вас все хорошо. Вы ведь не насытитесь от того, что внушите себе, что не хотите есть? И счастливыми не станете от того, что внушите себе, что счастливы. Действуйте сами, меняйте жизнь к лучшему и не надейтесь, что кто-то это сделает за вас.

Сегодня каждый ребенок знает, что такое «гештальт». Это такой составной робот-трансформер, формирующийся из нескольких роботов меньшего размера в сериале «Трансформеры». Шутка.

В ХХ веке понятие «гештальт» стало ядерным в мощном направлении психологии – гештальт-психологии. Вертгеймер. Кёлер. Коффка. Гештальт (образ) – это целостность восприятия мира и несводимость его к отдельным составляющим.

Мы всегда узнаем знакомое лицо на любой фотографии, знакомую мелодию в любой тональности и знакомую букву в любом шрифте (кроме готического) за счет закона целостной группировки частей. За счет закона отношения фигуры и фона мы воспринимаем любую ситуацию не изолированно, но в совокупности с другими событиями. Если у вас украли сто рублей – это досадно, но если у всех украли тысячу, а у вас сто рублей – это приятно.

Гештальтисты вырабатывали у курицы условный рефлекс клевать зерно всегда с серого, а не лежащего рядом белого листа. Затем убирали белый лист и рядом с серым клали черный лист и смотрели, куда пойдет курица. Правильно. Даже курица воспринимает ситуацию целостно (более светлый и более темный лист) и идет клевать не к серому, а к черному листу как к более темному.

За тесную связь между восприятием любой ситуации и ее фоном ухватились психотерапевты и стали широко использовать это в своей практике. Я – не исключение. Гештальт-терапия – очень ценная техника.

Приходит ко мне как-то клиентка в расстроенных чувствах, злая, как собака Баскервилей, готовая разводиться с мужем. Почему? Рассказываю. Клиентка – очень классная, «сама себя сделавшая» женщина, которая не один год торговала на рынке, знает цену каждому рублю и которая «сделала» не только себя, но и своего мужчину, за которого потом вышла замуж, чтобы добро не пропадало (именно так: сначала сделала, а потом вышла, а не наоборот).

И она так удачно его «сделала», что муж стал зарабатывать миллионы (причем не рублей). И в этот ответственный момент внезапно подтянулись внезапно многочисленные родственники со всего внезапно бывшего Советского Союза. Одному нужно было двадцать тысяч на машину, другому пятьдесят на квартиру, третьему… и т. д.

Женщину это расстраивало, потому что она (читай выше) каждому рублю, сотне и тысяче рублей знала цену. Тысяча – это день на рынке. Двадцать тысяч – почти месяц. Пятьдесят тысяч – почти два месяца. Поэтому она методично вычерпывала мужу мозг ложечкой через одно ухо, а в другое ухо на освободившееся место вкладывала словесные какашки в адрес его стремительно размножающихся родственников.

Муж начал скрывать свои денежные переводы и врать. Жена начала в нецензурных выражениях объяснять мужу, что врать нехорошо, и мысленно настраиваться на развод. В этом боевом состоянии она пришла ко мне за поддержкой и советом: как грамотно в конце мрачного тоннеля семейной жизни развестись с «гадом».

Я внимательно все выслушал и для начала спросил женщину, может ли она примерно посчитать ту сумму, которую удается умыкнуть у мужа за месяц всем родственникам, вместе взятым, включая суммы, о которых она не знает, но догадывается. Она сказала, что может, и посчитала. Далее я спросил ее, знает ли она, какую сумму в месяц зарабатывает муж. Она сказала, что знает, но не хочет говорить это вслух на территории Российской Федерации и в радиусе ста километров от нее. И не надо, успокоил ее я и попросил совершить последнее усилие и посчитать, какой процент от суммы, которую зарабатывает муж, составляет сумма, которую умыкают его родственники. Она быстро посчитала (работа на рынке – это вам не физико-математическая школа), и лицо ее просветлело. «Два процента!» – торжественно-ошарашенно заявила она и сделала вывод: «Итить твою мать, и из-за такой мелочи я расстраиваюсь».

Развод был отложен на неопределенное время. Мы с ней решили, что, пока родственники не превысят лимит в десять процентов, можно вообще не переживать, но вот с их приездами непосредственно к ним домой «в гости» за новой порцией денег стоит завязывать.

Проблема была в том, что женщина очень любила свою квартиру. Ее, как и свою жизнь, она создала с нуля. Каждую плитку для ванной комнаты выбирала. Каждый персидский ковер в гостиную руками гладила, прежде чем купить. На каждом унитазе в магазине предварительно посидела. И ей совсем не нравилось, когда из деревни приезжали родственники мужа, затаривались трехлитровыми банками пива, напивались, шли в ее любимый туалет, залезали с ногами на унитаз, промахивались мимо унитаза (ибо пьяные), потом наступали на то, чем они в унитаз промахнулись, и виновато шли через всю квартиру прямо говном по коврам с повинной речью: «Я там, эта, слушай, хозяйка, мимо унитаза насрал, дай веник, чё ли».

По возвращении домой мужу было сказано, что не будет двух вещей: развода (пока) и ноги его родственников в доме (никогда).

«Так что ты раньше не сказала, мне самому эти колорадские жучки надоели», – сказал муж, и чуть было не был убит. Но выжил, ибо был большой и сильный, а жена – маленькая и слабая и, когда дралась с ним, подпрыгивала, чтобы достать сковородкой по лицу, а в этот раз сковородки в руках не было, поэтому был прекрасный секс, и в семье воцарился мир.

А я – идиот. Почему? Потому что люблю гештальт-терапию. Можно было ведь присоединиться к родственникам мужа, с помощью психоанализа лет пять выяснять, как сказалась «недолюбленность» в детстве на повышенной агрессивности клиентки в зрелости, потом с помощью гуманистической терапии пять лет учить прощать, отпускать и верить, что чем больше отдаешь миру – тем больше вернется назад. Потом лет пять вместе ждать, пока вернется. Потом с помощью рациональной психотерапии объяснять, почему не вернулось. Потом…

Короче, гештальт-терапия – штука хорошая, и я ее люблю, равно как и эклектику в психотерапии. Разные проблемы решаются разными методами, и не нужно лечить насморк оперативно, а аппендицит – массажем. В психотерапии так же. Эклектика и индивидуальный подход. А сверху творческое разнообразие. Все.

Счастья вам и помните про Северную Корею. Потому что на ее фоне любая российская реальность – белая и пушистая. А в Европу не ездите никогда – не портите себе настроение. Не надо.