Дмитрий Хара - Трэш. #Путь к осознанности

Когда пришло его время встать на доску, к ним подошел Глеб, его новый знакомый, тоже старинный Виталькин друг. Глеб был долговязым и флегматичным на суше, но очень быстрым на воде. Катался уже лет десять и каждый год приезжал на «Серфомай».

– Глеб, привет! Дай какие-нибудь инструкции новичку, плиз.

– А тебя что, никто не учит?

– Нет.

– Ну ладно. Меня тоже никто не учил. Сам научишься. Главное, что тебе нужно знать, – это техника безопасности. Если все совсем плохо на воде, то кидаешь парус вдоль доски, становишься на нее ногами и машешь руками, вот так! – и Глеб показал движение, при котором руки то скрещиваются, то разводятся в сторону.

– Это все?

– Нет, не все. Если при помощи паруса выйти не сможешь, то кладешь его на доску, сам садишься на колени сверху, мачта между ног, парус сзади, и гребешь к берегу.

– Глеб. Погоди-ка, это все безопасность. А кататься-то как?

– А кататься сам научишься. Научись сначала мачту из воды вытаскивать. Ни в коем случае не за счет спины, а то посадишь спину. Берешь за старт-шкот и тянешь ногами. Вытянул. Поставил, держись за гик и катись. Ну и пробуй. Экспериментируй, смотри по сторонам, кто как делает. Я, может, периодически буду подъезжать и поправлять, если увижу. Но главное – техника безопасности. Тут народу куча – катер есть, пропасть не дадут, вытянут на буксире, если что.

Олег зашел в воду с доской и запрыгнул на нее. Доска тут же выскочила из-под ног, и он плюхнулся в воду. Вода была очень холодная. Май. Азовское море. Бррр. Гидрик пропитался холодной водой, и несколько секунд тело испытывало состояние паники от соприкосновения с холодной водой. Олег продолжал вставать и падать, но зато через несколько минут гидрокостюм нагрелся за счет тепла тела, и стало гораздо комфортнее. После десятой попытки он уже держался на доске более-менее устойчиво.

Теперь мачта. Первые попытки достать ее при помощи силы рук показались почти невыполнимой задачей. Огромная тяжесть мокрого паруса не позволяла этого сделать. Юра показал с берега, что тянуть его надо всем корпусом, и дело пошло проще. Как только Олег вытаскивал парус из воды и брался за гик, порыв ветра вырывал его у него из рук. Шестиметровый парус тянул очень мощно и увлекал тело Олега за собой в воду. Бывало, что Олег терял равновесие раньше, чем успевал схватиться за гик, а если ветер менялся на встречный, то он падал в воду спиной, а сверху на него летела карбоновая мачта.

– Если упал раньше паруса и выныриваешь, держи руки над головой крестом, а то можешь по башке мачтой получить, а на воде это чревато! – услышал он комментарий Юры с берега.

– Ты вовремя предупредил! – усмехнулся Олег, только что едва увернувшись от падающей в очередной раз мачты. Но Юра его не услышал.

Не много серферов было на воде. Ветер был недостаточно сильный для серьезного катания, вместе с тем мешало довольно сильное волнение, а направление ветра периодически менялось.

– В такую погоду, конечно, никто не катается, но тебе, чтобы поучиться устойчивости, в самый раз! – крикнул с берега Юра.

Два часа борьбы не прошли даром. Олег научился уже и стоять довольно устойчиво, и удерживать парус в руках, если направление ветра резко не менялось. И вот они первые десять метров, пройденные под парусом. И пусть потом снова в воду, но уже появляется ощущение «Я могу!» и понимание, что с каждым разом стойка становится все увереннее и руки все крепче держат мачту.

Выбравшись на берег, Олег почувствовал себя ужасно усталым. С трудом смог снять с себя мокрый гидрокостюм, вытерся насухо и плюхнулся в палатку. По телу разлилась приятная усталость. Ни о чем не хотелось думать. Не было даже желания включать телефон. Олег давно уже не находился в таком состоянии. Ни спортзал, ни бассейн не давали такой степени умиротворения и расслабления.

Поужинав с детьми и друзьями, Олег уложил Тимофея спать, написал смс Кате и уснул сам.

Почти полностью следующий день Олег провел на воде. Он все увереннее держался на доске, все расслабленнее становилась стойка. Все дальше получалось пройти до очередного падения в воду. Все легче доставался парус из воды. Пару раз к нему подъезжали Глеб или Юра и что-то подправляли в его позе. «Таз вперед! Делай вид, что трахаешь мачту!» – кричал Юра со своего серфа. «Наклоняй мачту вперед и назад и смотри, что получится… попробуй разное положение ног», – советовал Глеб. Олег уже мог удержать курс и пройти без падений довольно долго, но не мог разворачиваться. Благо ветер дул к берегу (прижимной, как говорят те, кто катается) и его все равно прибивало к берегу.

Олег забыл обо всех клиентах, судах, сделках, звонках, друзьях. Только он, виндсерф и море. Он уже начал понимать тех ребят, которые несутся «туда, где дует», пусть даже за тысячи километров.

Покатавшись до обеда, он вышел на берег, отдал серф Женьке и решил, что вторую половину дня отдохнет. Обед в поселке, в местной кафешке. Вареники и домовитые официантки. Плетень, подсолнухи, глиняные горшки, солома, деревянные лавки: все это располагало к какой-то космической простоте. Дети играли друг с другом. Время стало резиновым. Никто никуда не торопился, но все успевалось.

Вернувшись в лагерь, они пошли общаться с новыми знакомыми и друзьями. Ребята и девчонки из разных городов. Где-то, прямо возле палатки длинноволосые и улыбающиеся ребята играют на гитаре и джембе (африканский барабан), человек десять подпевают и подтанцовывают, где-то горит костер. Они остановились минут на десять возле музыкантов. Олег с удовольствием подпел песню Цоя «Алюминиевые огурцы» и лишний раз удивился, как легко здесь устанавливаются коммуникации. Даже имена не имеют значения. Люди улыбаются просто так и здороваются просто так. И им ничего от тебя не нужно. Никто не спрашивает, где ты работаешь и чем занимаешься в жизни. Может, потому, что это и есть жизнь? Вот здесь. Только здесь. Когда свобода, радость, движение и внутренняя тишина.

Они зашли в лагерь кайтеров. Кайтеры катаются и тусуются отдельно от серферов. Их «крылья» на длинных тросиках требуют особого ухода при разворачивании и запуске, а на воде они тоже катаются по-разному и могут помешать друг другу, особенно новички. Женины друзья кайтеры Майкл и Даня курили кальян.

– Привет, бро! – оторвался от кальяна смуглый сухощавый парень, лет двадцати пяти, и встал навстречу Женьке, обнял его, а затем подошел к Олегу.

– Майкл.

– Олег.

– Что-то мне лицо твое знакомо. Это не ты случайно «Две Буквы» написал?

– Да, я. – ответил Олег.

– Спасибо, бро! Очень помогла мне твоя книга в трудный период. Дай обниму тебя.

Он обнял Олега и не торопился расцеплять объятия. Олег почувствовал запах кальянного дыма от его волос. Он чувствовал какую-то неловкость от этого открытого проявления чувств к нему незнакомого человека. Он уже проходил через это много лет назад, но сейчас его комментатор снова вмешивался и создавал ощущение дискомфорта внутри. Олег выдохнул. Выключил голос комментатора и просто расслабился. Они простояли пару минут. Он почувствовал за это время все то, что пережил этот паренек, и все, что тот хотел ему сказать. Он понял, что получасовой рассказ не дал бы этого ощущения и понимания. Так просто. Просто объятие. Майкл больше ни слова не говорил Олегу про книгу, и это было бы лишним. Приятель Майкла, Даня поздоровался более сдержанно. Он был немного помоложе и поскромнее.