Авантюристы, иллюзионисты, фальсификаторы, фальшивомонетчики

За все совершенные побеги, а также за смелость и отвагу Видока прозвали королем риска. Говорили, что он оборотень, способный проходить сквозь стены, что он даже в огне не горит и в воде не тонет. И это, действительно, было так. Однажды Видок прыгнул в реку из окна тюрьмы. Наступили сумерки, плыть было трудно. Он продрог, и силы начали ему изменять, однако он все-таки спасся. В другой раз он с моста бросился в реку, спасаясь от полицейских. Его преследователи были уверены, что он утонет, т. к. это произошло зимой, а течение в реке было бурное. Однако и на этот раз удача сопутствовала Видоку.

Местом очередного ареста Видока был город Мант, где он был опознан как беглый каторжник. Его отправили в Париж в сопровождении жандармов, имевших при себе инструкцию, в которой говорилось, что «Видок (Эжен Франсуа) заочно приговорен к смертной казни. Субъект этот чрезвычайно предприимчив и опасен». До самого Парижа с него не спускали глаз. Он понимал, что на этот раз положение его более чем серьезно, поэтому выход был один — несмотря ни на что, снова бежать. Прибыв в Париж, Видок очутился в тюрьме, расположенной в Луврской колокольне. В первую же ночь по прибытии сюда Видок бежал, перепилив решетку на окне и спустившись по веревке, сплетенной из простынь.

После этого последовали новые приключения. Сначала Видок скрывался, переодевшись пленным австрийцем. Затем служил на пиратском судне, ходил со знаменитыми пиратами Поле и Жаном Бартом на абордаж, тонул во время бури. Затем он вновь вступил в армию, где получил чин капрала морской артиллерии. И тут судьба свела его с членами одного тайного общества, которые тогда существовали в армии. Невольно он оказался посвященным в секреты этого тайного общества, которое называлось «Олимпийцы».

Тайное общество «Олимпийцы», как сообщает Видок, впервые возникло в Булони. Оно было организовано по образцу масонских лож. В него допускались моряки от гардемарина до капитана корабля, а из сухопутной армии — от унтер-офицера до полковника. Видок слышал на собраниях олимпийцев, как они провозглашали принципы равенства и братства, произносили антиправительственные речи. Всех членов общества связывала клятва «взаимного содействия и покровительства». О политической направленности этого общества говорят принятые им знаки — рука с мечом в окружении облаков, внизу опрокинутый бюст Наполеона. Чтобы быть принятым в общество, требовалась проверка на мужество и скромность. Достойных и отличившихся на военном поприще, а также недовольных воцарением Наполеона на троне принимали особенно охотно. Хотя о свержении узурпатора из осторожности предпочитали не говорить вслух, однако цель руководителей была именно такова.

Тем не менее, деятельность общества «Олимпийцев», по свидетельству Видока, не вызывала особого беспокойства у властей. Так, генеральный комиссар полиции в Булони регулярно доносил министру полиции Фуше о сборищах заговорщиков. Он полагал, что олимпийцы — всего лишь горстка идеалистов, мечтателей, одержимых масонскими фантазиями. Тем не менее, хитрый и осторожный министр полиции заслал в ряды заговорщиков своего агента. Действовал этот агент весьма успешно. Он близко сошелся с некоторыми олимпийцами и, завоевав их доверие, добился того, что был даже посвящен в члены. Разумеется, все, что говорилось на их собраниях, тут же становилось известно министру полиции.

Об олимпийцах и агенте, засланном в их ряды, Видок узнал от него самого при следующих обстоятельствах.

Однажды он стал свидетелем поединка двух военных — вахмистра и сержанта. Во время этой дуэли сержант поскользнулся и упал в канаву. Вахмистр стал насмехаться над своим поверженным противником. Видока это возмутило, и он бросился на вахмистра со шпагой в руках, причем ранил того в грудь, а затем, из сострадания, сам перевязал ему рану. Для этого Видок разорвал на нем рубашку. Тут он увидел на теле раненого клеймо, которое свидетельствовало о том, что его обладатель — бывший обитатель галер. Оказалось, что и тот узнал в Видоке бывшего каторжника. Оба пообещали хранить молчание. После этого вахмистр пригласил обоих своих недавних противников скрепить мировую у «Золотой пушки». К вечеру, после изрядной попойки, Видок вызвался проводить домой захмелевшего сержанта, которого, как оказалось, звали Бертран. Очутившись у него дома, Видок был поражен роскошной квартирой, в которой тот жил. А новоявленный друг с ходу предложил Видоку заработать столько же, сколько имеет и он. Бертран признался, что является членом тайного общества «Олимпийцы». На вопрос Видока, кто такие эти олимпийцы, он пояснил, что это люди, которые поклоняются свободе и проповедуют равенство, и тут же предложил своему новому другу сделаться их приверженцем. Поблагодарив, Видок отказался. Он объяснил свой отказ тем, что это тайное общество обязательно обратит на себя внимание полиции, а он не хочет иметь с ней ничего общего. Одобрив осторожность и благоразумие Видока, Бертран, расположенный к откровенности выпитым, поведал ему, под строгим секретом, что выполняет в рядах заговорщиков особую миссию, иначе говоря, является тайным агентом полиции.

Вскоре Бертран исчез из поля зрения Видока, однако эти сведения об олимпийцах он хорошо запомнил. Вскоре многие олимпийцы были арестованы, по-видимому, по доносу Бертрана.

Хотя Видок и отказался от предложения стать осведомителем, но эта мысль запала ему в голову, ведь он был изгнан из общества, хотя и готов был исправиться. Лучшим доказательством этого было то, что всякий раз после очередного бегства он отличался примерным поведением и редкой добросовестностью в выполнении своих обещаний. Не раз Видок проклинал свою судьбу, погубившую его молодость. Теперь он твердо решил исправиться, сделаться честным человеком, заработать право вернуться в мир добропорядочных людей и навсегда порвать с прошлым. Но как искупить вину? Как заставить поверить, что он готов исправиться?

Недолго думая, Видок написал письмо жандармскому полковнику о том, что ему известны имена тех людей, которые совершили одну кражу, которую в то время расследовала полиция. Он описал внешность участников этой кражи, и благодаря этому они были схвачены. Правда, письмо это Видок написал пока анонимно. О нравственной стороне своего поступка в то время он мало задумывался.

Вскоре после этого Видоку стало известно о плане ограбления и убийства, которое задумали его дружки. Ни минуты не раздумывая о грозившей ему опасности в случае разоблачения доноса, Видок отправился в парижскую полицейскую префектуру к шефу ее Первого отделения господину Анри, ведавшему борьбой с уголовными преступлениями. Господин Анри принял его благосклонно, но заявил, что не может предоставить ему никаких гарантий. Он сказал Видоку, что это не помешает ему сделать разоблачения, которые, после обсуждения, может быть, и заслужат внимания…