Татьяна Ревяко - Тюрьмы и наказания: Инквизиция, тюрьмы, телесные наказания, казни

Деятельность инквизиционного трибунала наложила зловещий отпечаток на теорию и практику гражданского судопроизводства, из которого исчезли под ее влиянием зачатки объективности и беспристрастности, свойственные еще римскому праву. Как справедливо отмечает Г. Ч. Ли, до конца XVIII в. в большей части Европы инквизиционное судопроизводство, развивавшееся в целях уничтожения ереси, сделалось обычным методом, применявшимся в отношении всех обвиняемых. В глазах светского судьи обвиняемый был человеком, стоящим вне закона, виновность его всегда предполагалась, и из него надо было во что бы то ни стало хитростью или силой вырвать признание.

Возрождение сорвало покров тайны, окутывавший деятельность католической инквизиции на протяжении столетий. Гуманисты и протестанты ополчились против деяний «священного» судилища. В протестантских странах стали появляться воспоминания бывших узников инквизиции, бежавших из ее застенков. В них подробно описывались кровавые деяния «святых» отцов — мучения и пытки, которым они подвергали свои жертвы. Такого рода литература расходилась чрезвычайно быстро по всей Европе, вызывая повсеместно негодование, возмущение, осуждение инквизиции.

В 1692 г. в Амстердаме вышел в свет большой труд Филиппа Лимбоха по истории инквизиции, в котором впервые освещалась деятельность этого трибунала во Франции, Италии и других странах со ссылками на папские документы и постановления различных соборов. Литература XVIII в. об инквизиции носила в основном памфлетный характер. Иначе и быть не могло, т. к. архивы инквизиции были недоступны авторам, разоблачавшим ее деятельность.

Французская революция 1789 г. руками победившей буржуазии покончила с инквизицией и сорвала замки с ее тайных архивов в ряде стран. Наполеон отменил инквизицию во всех своих владениях, в том числе в Испании. И именно в Испании, где больше всего она свирепствовала, впервые был опубликован в 1812–1813 гг. двухтомник подлинных документов, относящихся к ее деятельности. Автором публикации был бывший секретарь испанской инквизиции Хуан Антонио Льоренте (1756–1823), из-под пера которого вскоре вышла первая, основанная на документальных источниках, история этого трибунала.

В Российской империи тюремное заключение как наказание начало играть значительную роль, начиная с последней четверти XVIII в.

Девизом старой русской темницы было: «поменьше света во все места заключения». Наряду с этим девизом был и другой: «поменьше света из самой тюрьмы». Стены, окружавшие большинство царских тюрем, как бы символизировали, что они строго оберегают тайну всего того, что там творилось. Архивные материалы отчасти раскрывают перед нами тайны тюрем в России.

Всюду, во всех тюрьмах было отвратительно и тяжело, но, конечно, есть различия в режиме политической тюрьмы, монастырского заточения и общеуголовного острога. Наиболее тяжелый режим существовал в Петропавловской и Шлиссельбургской крепостях и в монастырских тюрьмах.

Не претендуя на полный охват всех происходивших там событий, мы постараемся дать краткую характеристику этих мест заключения и познакомить читателя с интересными историческими фактами, с ними связанными.

В своем рассказе мы, в основном, опирались на материалы, приведенные в пятитомном труде русского ученого-криминалиста М. Н. Гернета (1874–1953) «История царской тюрьмы».

Петропавловскую и Шлиссельбургскую крепости роднит между собой общая их история на протяжении двух столетий. Одну из них Петр I завоевал, другую основал, — таким образом, они обе связаны с именем Петра. Обе эти крепости, вместо того чтобы быть оплотом против внешних врагов, превратились в места заточения так называемых государственных преступников и важнейших уголовных преступников.

Крепости эти находились одна от другой всего на расстоянии 60 километров. В течение значительного периода времени каждая крепость была рассчитана на небольшое число заключенных, содержание которых обходилось само по себе дешево, но дорого стоили специальная администрация и охрана этих крепостей. Строгого разделения между назначением Петропавловской и Шлиссельбургской крепостей большей частью не проводилось, но первая из них нередко оказывалась преддверием второй. В Петропавловской крепости было удобно содержать обвиняемых до окончания дознания, следствия или суда над ними, после чего часть из них переправляли в Шлиссельбургскую крепость для казни там или заточения на бесконечно долгие годы.

Петропавловская крепость расположена в Санкт-Петербурге против Зимнего дворца на берегу реки Невы. Она была заложена 16 мая 1703 г. и сначала официальным ее названием было «Санкт-Петербургская крепость».

Крепостные стены Петропавловской крепости представляют собой обширный шестиугольник, охватывающий кольцом весь остров по его берегам. В углах шестиугольника расположены бастионы. Стены, соединяющие эти бастионы, носят названия куртин. Эти стены не сплошные, а полые внутри, что давало возможность использовать помещения, устроенные внутри стен. Обычно внутренние помещения носили названия казематов и служили то для склада военных припасов, то для размещения войска, то для заключения там арестантов. Для защиты крепости были устроены равелины, т. е. добавочные стены перед крепостью для защиты входов в крепость.

Характерны наименования различных частей этой крепости. Эти наименования связаны с именами вельмож и приближенных Петра I и с именами царей и цариц. 20 июня 1733 г. помещена такая запись: «В память деда императрицы царя Алексея Михайловича заложен каменный равелин перед полигоном, обращенным к Васильевскому острову, основание положено собственными руками Ее Величества». Так «руки Ее Величества» положили первый камень в основание Алексеевского равелина, которому предстояло сделаться самым важным местом заточения обвиняемых в «государственных преступлениях».

В 1738 г. уже существовал неизвестно когда построенный дом тайной канцелярии. Нужно думать, что он был местом и для заключения арестантов. Такими местами были также равелины (Иоанновский, Алексеевский), бастионы (Зотова, Анны Иоанновны, Екатерины, Трубецкого) и куртины (Кронверкская, Невская, Васильевская, Никольская).

Приведенный перечень мест заключения арестантов крепости показывает, что эти места находились повсюду. Большое количество казематов внутри крепостных стен свидетельствует о том, что эти стены на самом деле были жилыми помещениями. Они были заселены не только арестантами. В них были устроены помещения для солдат, для инвалидов, для рабочих и даже для детей-сирот лиц военного ведомства. Но и эти жилые помещения внутри крепостных стен носили название казематов, т. е. так же, как и арестантские камеры.