Виктор Марковский - Камуфляж и бортовые эмблемы авиатехники советских ВВС в афганской кампании

«Восьмерки» широко использовались в качестве штабных машин для контроля с воздуха и управления войсками. Случались и ошибки: в апреле 1982 года проводилась уже упоминавшаяся операция по уничтожению узла торговли наркотиками в Рабати-Джали на крайнем юго-западе страны у самой границы с Ираном и Пакистаном. После бомбового удара на рассвете планировалось довершить дело десантом, которым руководил заместитель командующего ВВС 40-й армии полковник Апрелкин. Для этого была сосредоточена армада из 80 вертолетов Ми-8 и Ми-6, привлечены воздушные командные пункты Ми-9, с борта которых начальство осуществляло руководство операцией. Чтобы вертолетам было легче выйти на цель, Су-17 ее обозначили створом САБ. Пока группа подтягивалась к району высадки, САБы отнес ветер, вертолеты высадили десантников на иранской земле и, не заметив ошибки, ушли обратно. В назначенный район те выбрались только через пять часов. Опрелкову неудача стоила должности, а крайне ценную для моджахедов базу, то и дело восстанавливавшуюся, приходилось громить еще не раз, стягивая всю авиацию в этом районе для очередного «крестового похода».

К числу немногих «разгрузочных» заданий относилась работа ретрансляторами. Обеспечивая устойчивую радиосвязь КП с ушедшими на задание машинами и наземными подразделениями, вертолет забирался на предельную высоту и на автопилоте кружил над аэродромом. Полной заправки хватало на 4,5 часа, и наиболее предусмотрительные летчики, сменяя друг друга, успевали отоспаться на припасенном матрасе.

К 1987 году усиление ПВО заставило практически полностью отказаться от применения вертолетов для огневой поддержки войск. Руководство ВВС ТуркВО и 40-й армии отвело бомбово-штурмовые удары самолетам, а вертолеты прикрывали их и, в лучшем случае, завершали налет, «подчищая» местность после удара. Все чаще вертолеты использовали для работы ночью. Для безопасности такие полеты выполняли с увеличенными до 800–1000 м ин тервалами между машинами, не включая бортовых огней и пользуясь только неяркими строевыми огнями. Ударные действия по ночам вели обычно смешанные группы из пары Ми-8, занимавшихся подсветкой местности САБ с высоты 2500–3000 м, и штурмовых звеньев Ми-24.

Посадка Ми-8МТ из 50-го осап на горной «точке» у Хуркабуля. В переднем иллюминаторе виден пулемет ПКТ, готовый к стрельбе

Посадка на горный «пятачок». Стрелок находится у пулемета в бортовом блистере в готовности прикрыть машину огнем

Политика национального примирения и объявленное с 15 января 1987 года прекращение огня не дали желаемых результатов, и война продолжалась. Но у вертолетчиков появилась новая работа — переправка в родные места беженцев и пожелавших вернуться к мирной жизни моджахедов, которых перевозили подальше от районов боевых действий. На стоянках появлялся разношерстный люд бандитского вида, в галошах на босу ногу, бородах и пулеметах. На время полета у них отбирали оружие, запирая его от греха подальше в кабине экипажа.

К началу вывода советских войск на 15 мая 1988 года ВВС 40-й армии располагали 331 вертолетом. Первоочередной задачей их экипажей стала защита городов и аэродромов от участившихся минометных и ракетных обстрелов. На Джелалабад и Баграм из близкой «зеленки» мины и пули сыпались почти регулярно, и в лунные ночи даже в туалет частенько приходилось пробираться крадучись. Непрерывное вертолетное патрулирование, наряду с минными заграждениями, оказалось наиболее эффективной мерой обороны. Рабочий день на авиабазах начинался в 4–5 часов утра со взлета дежурного звена вертолетов, прочесывавших периметр в поисках вражеских стрелков. До наступления темноты «вертушки» кружили вокруг аэродрома, прикрывая взлет и посадку самолетов. Ночью на них подвешивали САБы. Охоту за противником, подбиравшимся к самым стоянкам, вели с помощью приборов ночного видения — ИК-очков ПНВ-57Е. Обнаружив «теплую цель», намерения которой не вызывали сомнений, подсвечивали ее «люстрой» и с ходу открывали огонь на поражение. Вертолет при этом оставался невидимым, а уйти ослепленному противнику было некуда.

Отдельные эскадрильи, работавшие со спецназом, обходились без бортовых номеров на своих вертолетах, вместо которых имелись небольшие бумажные номера на иллюминаторах, различимые только на стоянке. Кандагар, лето 1987 года

Без вертолетов была бы невозможной работа спецназа — сил специального назначения Главного Разведуправления Генштаба, наиболее боеспособных, обученных и хорошо вооруженных подразделений, настоящих профессионалов войны. Восемь батальонов спецназа, перекрывавших приграничные районы и «южный пояс», были сведены в две бригады со штабами в Джелалабаде и Лашкаргахе. Совместная с «воздухом» работа как нельзя лучше способствовала решению задач спецназа. В первую очередь этим достигалось значительное увеличение подконтрольных зон разведформирований, радиус которых возрастал до 150–180 км (он определялся характеристиками вертолетов при типовой нагрузке и заправке с учетом запаса топлива на возможное развитие ситуации — от поддержки втянувшейся в бой разведгруппы до навигационного резерва). Существенно возрастала мобильность спецназа, оперативно попадавшего в назначенный район, прежде нередко попросту недоступный. Высадка групп осуществлялась более скрытно и скоротечно, в малозаметных местах и без привлечения лишнего внимания ревом моторов и тучами пыли, сопровождавшими выход бронегруппы на всем ее пути. Патрулирование на вертолетах позволяло выполнять «просмотр» обширных участков и протяженных маршрутов, а при досмотре каравана, стычке с душманским отрядом и налете на селение или базу с огрызающимся противником огневая поддержка с воздуха оказывалась как нельзя кстати.

Погрузка раненых из 70-й бригады в вертолет 280-го овп. Операция под Гардезом, осень 1984 года

Наиболее эффективными являлись вертолетное патрулирование и высадка засад. Обычно с утра выполнялась пара вылетов в поисках караванов, вышедших в путь после ночлега, а к вечеру в очередных вылетах старались подловить тех, кто не успел укрыться в кишлаках для ночевки. Досмотра в селениях избегали: он редко позволял рассчитывать на удачу, ведь караван успевал рассредоточиться среди дувалов, спрятав вьюки, а его сопровождающих было не отличить от местных жителей; к тому же, всегда оставался риск нарваться на мощное сопротивление, не имея представления о силах противника, прячущегося под защитой строений и стреляющего в спину из узких улочек.