Виктор Марковский - Камуфляж и бортовые эмблемы авиатехники советских ВВС в афганской кампании

Призванные повысить огневую мощь вертолетные гондолы (ГУВ) в пулеметном и гранатометном вариантах не прижились во многом из-за неподъемности. Экипажи соглашались брать 450-кг ГУВы разве что под страхом наказания, резонно указывая, что 4350 патронов пулеметного ГУВ попросту некуда расходовать — для такого ливня огня не находилось целей. К тому же снаряжение бесконечных патронных лент было крайне трудоемким и хлопотным делом, отнимая куда больше времени, чем зарядка штатного пулемета и набивка блоков. Окончательно интерес к ГУВ пропал с появлением Ми-24П, оснащенных пушкой ГШ-2–30К, которая при том же калибре по массе залпа вдесятеро превосходила гранатомет и имела вдвое большую прицельную дальность.

Снаряжение блоков ракетами типа С-8. Со снарядом в руках — лейтенант группы вооружения 205-й овэ А. Артюх. Кандагар, лето 1987 года

Ми-24П из состава 205-й овэ. В вертолетных эскадрильях, работавших совместно с отрядами спецназа, принята была практика закрашивания бортовых номеров, чтобы не выдавать принадлежности машин и персонала. Не наносились и звездочки за боевые вылеты. Кандагар, лето 1987 года

Боевые вертолеты входили в штат отдельных эскадрилий, — 205-й и 239-й, приданных формированиям разведки спецназначения — знаменитого спецназа, выполнявшего задачи особой важности разведывательно-диверсионного характера. На них возлагалась борьба с караванами, доставлявшими оружие и припасы душманам, силами спецназа осуществлялись налеты на базы и лагеря моджахедов, они же громили склады и учебные центры противника. Особенностью действий спецназа были действия «за линией фронта» — в глубине контролируемой противником территории, где рассчитывать приходилось прежде всего на собственные силы и поддержка с воздуха была едва ли не единственной формой взаимодействия с основными армейскими силами.

При формировании спецназовских эскадрилий их состав предусматривался смешанным из Ми-8 и Ми-24. При этом комплектация была усиленной, насчитывая 32 вертолетов — по 16 машин каждого типа. В отличие от обычных смен, прибывавших на службу в Афганистан и на месте принимавших изрядно поработавшую технику, спецназовские эскадрильи уже при формировании получили новые вертолеты последних серий, только что выпущенные заводом — боевые Ми-24В и недавно появившиеся пушечные Ми-24П, с высотными двигателями повышенной мощности ТВ3–117МТ. В дальнейшем в силу специфики задач было принято решение комплектовать эскадрильи только пушечными Ми-24П как лучше вооруженными и наиболее эффективными в боевом отношении.

Ми-24 ведет поиск на караванных путях под Кандагаром

В спецназовских эскадрильях практиковалась и ночная боевая деятельность. В 205-й овэ вертолеты выполняли вылеты на ночную «свободную охоту», используя очки ночного видения ПНВ-57Е и спецназовские ночные бинокли БН-2. Полеты выполнялись над пустыней и в предгорьях, обычно экипажем комэска и штурмана эскадрильи. Однако вылеты проходили без особых результатов: армейские средства ночного видения были слабоваты для поиска целей и сколько-нибудь эффективного прицеливания. Летчики пробовали вести поиск, ориентируясь на свет фар, и провели несколько ночных атак, но контрольные вылеты наутро не подтверждали успеха. Тем не менее, распоряжением начальника разведки ВВС 40-й армии требовалось продолжать ведение поисковых полетов днем и ночью, парами и отдельными вертолетами «путем визуального наблюдения». Очевидно, что неудачи ночной работы явились следствие недостатков организации и отсутствия продуманной тактики — все же в других частях такие вылеты с использованием САБ давали результаты.

Все вылеты, за исключением связных и транспортных, осуществлялись, как минимум, звеном в составе пары Ми-8 и пары Ми-24. Это правило, не раз подтвердившее свою необходимость, распространялось и на доставку грузов на удаленные посты, эвакуацию раненых и ПСС — все случаи, чреватые встречей с противником. В опасных районах иной раз группа включала усиленное прикрытие — пару Ми-8 сопровождало звено Ми-24, охраняя их на маршруте спереди и сзади и образуя плотное кольцо над местом посадки; однако такой практике препятствовало ограниченное число имевшихся под рукой боевых вертолетов, для которых постоянно находилось слишком много задач.

При работе в приграничной полосе (особенно на Хостинском и Кунарском направлениях) вертолетчикам иногда выделяли истребительное прикрытие МиГ-23МЛД из Баграма и Кандагара, задачей которых было отражение возможных действий пакистанских F-16. Линия границы здесь была весьма условной, моджахеды свободно пересекали ее, располагая лагерями и базами по обе стороны, и по ним время от времени советской и афганской авиацией наносились бомбовые удары и проводили операции разведгруппы.

При необходимости к делу привлекалось дежурное звено Су-25, находившееся на аэродроме в готовности поддержать спецназ мощным ударом с воздуха.

Замена отказавшего пулемета на Ми-24В. Кандагар, осень 1987 года

В полете — Ми-24П капитана Беляева из 205-й овэ. Вертолет несет обычный вариант вооружения для разведывательно-поисковых действий из пары блоков Б8В20 и двух ПТУР «Штурм»

Взаимодействие со штурмовиками получило особенно широкое распространение в Кандагаре и Лашкаргахе, где рядом с 205-й овэ находилась эскадрилья штурмовиков, и подлетное время исчислялось минутами, обеспечивая оперативность поддержки. Штурмовые удары обычно планировали при осуществлении рейдов спецназа на душманские базы, как для предварительной «расчистки», так и для наращивания ударов и подавления сопротивления в ходе операции. Помощь штурмовиков нередко становилась необходимой и при эвакуации разведгруппы, когда пары блоков и пулеметного огня вертолетов оказывалось недостаточно, чтобы «осадить» наседавшего неприятеля. Появление «грачей», несущее за собой сотрясающий землю бомбовый удар и залпы десятков ракет, внушало должное уважение и, как правило, позволяло переломить ситуацию в свою пользу.