Виктор Марковский - Камуфляж и бортовые эмблемы авиатехники советских ВВС в афганской кампании

Борттехник Ми-24 занимается набивкой патронных лент к ПКТ. Сам пулемет лежит рядом на пороге кабины. Газни 335-й обвп осень 1985 года

Ми-24А афганских ВВС. Часть поставленных афганцам машин несла пестрый «южный» камуфляж. Опознавательные знаки Афганистана сочетали красный революционный цвет с надписью арабской вязью

Боевые вертолеты типа Ми-24 появились в афганской авиации вскоре после апрельской революции 1978 года. Придя к власти, революционное правительство столкнулось с открытым сопротивлением изрядной части населения, недовольного вмешательством в вековой уклад и неуклюжими реформами. Еще больше множили недовольство открытые репрессии властей против «реакционной части» общества. Начались мятежи в провинциях и вооруженные выступления в армейских частях. Для подавления сопротивления властям требовалась новая боевая техника, включая наиболее эффективные в этой роли вертолеты.

Просьбы Кабула о присылке боевых вертолетов звучали неоднократно, власти считали остро необходимой «срочную отправку 20–25 вооруженных вертолетов», в числе прочих потребностей называя «газовые бомбы». Поставкам препятствовало одно весьма существенное обстоятельство: у афганцев совершенно не было подготовленных кадров для эксплуатации новой техники, а весь лётный состав для работы даже на ранее поставленных вертолетах Ми-4 и Ми-8 можно было пересчитать по пальцам (в буквальном смысле, поскольку в строю их было меньше десятка). Для исправления положения афганцы просили прислать советские экипажи, однако тогда нашим руководством было сочтено, что ввязываться в чужую войну не следует. Даже военным советникам строго запрещалось участвовать в боевых действиях.

Душманы позируют у сбитого вертолета Ми-24

Для ликвидации кадрового дефицита была срочно набрана группа из 30 афганских авиаторов, которую в конце марта 1979 года направили для переподготовки в СССР. В неё входили шесть летчиков, шесть летчиков-штурманов и 18 техников, которым предстояло освоить Ми-24. Одновременно изменили профиль подготовки тех, кто уже учился в советских училищах. Тем временем начались поставки техники. Для скорейшей доставки привлекли транспортную авиацию, самолетами которой первые вертолеты были переброшены в Кабул уже в начале апреля.

Афганцам поставлялись машины двух модификаций — Ми-24А первого серийного образца и Ми-25, представлявшие собой экспортный вариант модификации Ми-24Д. Планом предусматривалась поставка уже в первую неделю апреля пяти Ми-25, на следующей неделе — следующих шести Ми-24 (пяти боевых и одного учебного), и к середине месяца — еще шести Ми-24 (пяти боевых и одного учебного). Все машины включались в состав 373-го транспортного авиаполка. В последующем вся вертолетная техника, включая Ми-8 и Ми-24, была собрана во вновь сформированном 377-м отдельном вертолетном полку в Кабуле.

Вместе с вертолетами в Кабул прибыла инструкторская группа из семи советских летчиков и четырех инженеров, на месте занимавшихся облетом и отладкой полученных машин, а затем и подготовкой местного персонала. К середине июня в строю числилось девять вертолетов Ми-24 и пять Ми-25, из их числа 12 находились в исправном состоянии. Хуже обстояли дела с личным составом — на полтора десятка вертолетов имелось всего четыре экипажа. Усилиями советских специалистов к концу месяца удалось довести число экипажей боевых вертолетов до 13.

Начавшаяся эксплуатация обнаружила острую проблему — чрезвычайно малый ресурс силовых установок Ми-24 в местных условиях. Жара и высокая запыленность воздуха буквально съедали ресурс. Двигатели ТВ-3–117 и без того имели более напряженный тепловой режим, чем ТВ-2–117 на Ми-8, в итоге наработка двигателей на боевых вертолетах оказывалась вдвое меньшей, чем на «восьмерках», не превышая скромных 250–300 часов. Требовалась частая замена двигателей — мероприятие хлопотное и накладное. Все эти проблемы приводили к выходу вертолетов из строя: так, к середине июля исправными оставались только три из имевшихся Ми-24.

Выявившиеся проблемы и недостатки привели к известному падению доверия к «ненадежной технике». Похоже было, что боевой вертолет для афганцев является слишком дорогой игрушкой. Ситуацию разрешили прекращением эксплуатации Ми-24 до прибытия советских специалистов с завода для возвращения в строй неработоспособной техники и выяснения возможности использования Ми-24 в тамошних условиях. С вопросами разбиралась прибывшая из Москвы комиссия ГШ ВВС, определившая пути разрешения проблем.

Свой вклад внесли и первые результаты применения боевых вертолетов, подтвердившие их высокую боевую ценность. Использовались как бортовые пулеметы, бомбы и НУРС, так и управляемое вооружение — ПТУР «Фаланга-М». Последние оказались необходимыми ввиду наличия имевшихся у противника бронемашин и танков, доставшихся тем вместе с перешедшими к мятежникам армейскими подразделениями. Поскольку опыта афганских летчиков для подобных задач недоставало, вылеты с использованием ПТУР приходилось выполнять советским инструкторам.

Остов афганского Ми-24А в Баграме. Все годные детали с машины сняты. Вертолет в необычном камуфляже с опознавательными знаками нового образца

Боевые вертолеты наносят удар по душманскому кишлаку

Захваченный душманами вертолет Ми-25 правительственных ВВС

Ми-24А из состава 377-го отдельного вертолетного полка ВВС Афганистана

Служба Ми-24 в афганской авиации шла с известными проблемами, вызванными непривычностью к сложной технике, требовавшей грамотного и ответственного обслуживания. Многие машины простаивали из-за поломок и дефектов, на месте считавшихся неустранимыми. Прочие вертолеты считались годными даже при неработающем оборудовании — «лишь бы винт вращался и колеса крутились». Использованием всего комплекса вооружения и навигации себя не утруждали, к тому же вся «начинка» при отношении местного персонала быстро утрачивала работоспособность. Причиной многих происшествий было лихачество афганских пилотов без должных к тому способностей — вертолеты били при посадках и ломали по самонадеянности при слабой подготовленности лётного состава, низкой организованности и несобранности.