Александр Кучинский - Преступники и преступления. Женщины-убийцы. Воровки. Налетчицы

А что же Лорена? Членовредительница Лорена проходила курс лечения в психбольнице и дожидалась суда. Врачи нашли у нее психический срыв, вызванный сильнейшим душевным потрясением. В начале 1994 года в Манассас потянулись журналисты, правозащитные делегации, представители феминистических движений и просто любопытные.

В январе начался судебный процесс. Зал был переполнен. Телерепортеры оккупировали первые ряды, сообщив, что идет прямая трансляция. Расторопные шоумены затеяли по городам целый праздник: на площадях и площадках высился огромный телеэкран, гремела музыка, а в паузах между песнями диск-жокей сообщал важные моменты судебного разбирательства.

В продаже появились леденцы в виде фаллоса и оригинальное блюдо «Ленч дела Боббитов». Горячие сосиски на несколько недель перестали быть «хот-догами» и превратились в «хот-пенис». Июньская выходка Лорены бессовестно обыгрывалась еще в десятке кулинарных названий.

Адвокатом Лорены была женщина. Никто из защитников-мужчин не рискнул защищать подсудимую. Состав присяжных подбирался долго и придирчиво: оттого, кто в нем перевесит — мужчины или женщины, — могла зависеть судьба Лорены. В первый же день процесса адвокат Лиза Кемлер заявила: жертва не Джек, а именно Лорена:

— Она чувствовала, что рано или поздно муж ее убьет. Ведь все шло к этому. Кто поверит, что эта хрупкая женщина третировала бывшего сержанта морской пехоты, для которого секс превратился в наваждение. Как это ни грустно, но сегодня подобная сексуальная агрессия стала привычной. Половой член был отрезан в исступлении, хотя, возможно, Джек заслуживал того, чтобы его просто кастрировали. Так кто же скажет «нет» сексуальному терроризму?

Суд присяжных сказал «нет». С Лорены сняли обвинения, и вскоре уже она стала центром внимания прессы. Услышав оправдательный приговор, Боббит возмутился:

— Я напуган на всю оставшуюся жизнь. Мне нанесли оскорбление. Ведь правосудие не восторжествовало. И это самое печальное во всей этой истории. Она изобразила меня насильником, да и вообще подонком.

Карьера женщины пошла на поправку. Посыпались предложения на разработку сценария о тех знаменательных июньских днях, журналы отдавали свои лучшие страницы под фото Лорены, а каждое ее интервью оценивалось в пять-десять тысяч долларов. И только в одном не смогла преуспеть Лорена. Ей не удавалось повторно выйти замуж.

Такие морозные январские ночи не забываются. Студент питерского университета Володя Некрасов годами пытался выгнать кошмар из своей памяти. Однако ни водка, ни гипнотический сеанс так и не помогли. По ночам продолжали являться дикие, перекошенные лица, которым больше подходило смачное — «хари», грубые голоса орали чушь, чьи-то липкие руки щипали и скребли тело. Это случалось ночью. А днем Володя дергался от любых встреч с любой женщиной. Женский образ вызывал в душе студента панику и тошноту. И все это растянулось на долгие и долгие годы.

Первый вечер января, как обычно, дышал романтикой. Не мог не дышать. Захмелевший после новогодних банкетов двадцатисемилетний Владимир Некрасов гулял улицами Петербурга, которые еще искрились праздничными фейерверками. Володя надеялся выиграть романтическое путешествие, подешевле и поприятней…

Рядом остановилось хрупкое создание, закутанное в искусственный мех, и робко спросило:

— Вы кого-то ищете? У вас такой растерянный вид.

Володя отпустил что-то типа «С вашим появлением никто никого уже не ищет». После минутного разговора он уже топал в сторону фабричного женского общежития, где, по словам девицы, царили веселье и раскованность.

Когда парень переступил порог комнаты, то его настроение слегка упало. За столом, который вытирался еще в прошлом году, сидели пять женщин. Старшей из них было под пятьдесят, младшей — на пять-шесть лет меньше. Они трапезничали. На столе валялись объедки колбасы, черствые кусочки хлеба, надкушенный огурец и пара очищенных луковиц. Пять граненых стаканов еще не успели высохнуть. По причине регулярного их наполнения. В углу комнаты выстроилась батарея пустых винно-водочных бутылок. Все пять лиц дружно повернулись в сторону гостя. Туг же родилась пошлая шутка.

— Привет, — весело прогудела бабенка в красном свитере, показывая неровный ряд прокуренных зубов. — Садись к нам. У нас весело и бухла еще навалом. Танюха, налей!

Танюха оказалась крепкой дамой рабочей наружности. Она с охотой наполнила стакан и подала его Володе, который нерешительно продвигался к столу. Пить в таком обществе ему вдруг расхотелось. Но студент Некрасов был вежлив и рискнул задержаться на несколько минут. Об этом он будет жалеть всю свою жизнь.

Женщины терпеливо ждали, пока гость не отхлебнет водки. Молодая девица, встретившая его на улице, тоскливо заныла:

— Ты че не пьешь, бля, в натуре? Водка холодная? У нас есть и шампанское.

Кто-то гордо грохнул по столу бутылкой газированного вина. Володя, с трудом подавляя брезгливость, вновь припал к мутному залапанному стакану, зажмурил глаза, глотнул и быстро поставил «бокал» на место. Закусывать он не стал, ибо весь этот харч кроме уныния ничего вызвать не мог. Приветливая компания, гогоча и ругаясь, продолжила свой разговор. Она, как оказалось, обсуждала анатомические достоинства соседей по этажу. Володе терпеливо отсидел за столом ровно пять минут и встал:

— Извините, дорогие дамы. Очень рад знакомству, но я должен вас покинуть.

Полупьяный гул за столом сразу же утих. Шесть пар глаз уставились на гостя. Было слышно, как в коридоре кто-то пытался петь «Сиреневый туман».

— То есть как покинуть? — не поняла Танюха, вытирая уста полотенцем. — А чего же ты приходил? Водочки на халяву прибрать? А? Говно ты после этого.

Володя не стал спорить и направился к дверям. Те не открывались. Женщина в красном свитере вызывающе поигрывала ключом и ухмылялась. От такой нестандартной ситуации гость растерялся. К нему вновь подползала мрачная Танюха со стаканом. Она промычала ему в лицо замысловатую пошлость и попыталась обнять. Володя отодвинулся и протянул руку за ключом.

— Во хам! — просипел кто-то. — А еще штаны носит. А ну-ка, девушки!

Тут начался весь тот кошмар, который мог бы привидеться лишь в горячечном сне. Десяток рук вцепились р Володю и начали сдирать с него одежду. Парень лишь успел изловчиться и лягнуть Танюху по колену. Все вдруг поплыло перед глазами, покрылось странной пеленой. «Их было очень много, мне казалось, что больше, чем шесть человек, — вспоминал впоследствии Некрасов. — Какой-то дикий шабаш. Татьяна сказала, что если я не удовлетворю их всех, то меня просто убьют. Я их надежд не оправдывал, и тогда Людку послали за каким-то специальным кремом…»