Борис Гребенщиков - Аэростат. Воздухоплаватели и Артефакты

С Катлин Бреннан

Уэйтс описывает звук своих поздних альбомов как «оркестр с мусорной свалки». А голос его на этих альбомах критики называют уже «оружием нападения широкого спектра». {463}

Первые восемь альбомов Тома Уэйтса были наблюдениями за жизнью из-за стойки бара, он был таким бардом из распивочной с больной печенью и разбитым сердцем. Как пел, так и жил.

Теперь Уэйтс уже четырнадцать лет совсем не пьет. «Я счастлив быть трезвым. Я счастлив, что еще жив. Иногда пьешь и перестаешь понимать, кто говорит – ты или бутылка. И начинаешь бояться задать себе этот вопрос. От этой участи меня спасла жена».

В 80-х годах он записывает трилогию «Sword-fishtrombones», «Frank,s Wild Years» и «Raindogs», а также активно работает как актер и автор музыки к фильмам и театральным постановкам. {464}

В 1992 году Том Уэйтс выпускает «Bone Machine», получивший престижную премию Grammy как лучший альтернативный альбом года. Критики назвали его «…самым связным альбомом Уэйтса… зловещим кошмаром, где техника его классических альбомов 80-х применена со сбивающей с ног силой».

LP «Swordfishtrombones! 1983

А в 1999-м Уэйтс получает еще одну Grammy – за альбом «Mule Variations», на этот раз в номинации «Лучший современный альбом народной музыки». Его музыку невозможно запихнуть в какую-нибудь категорию, об этом говорит тот факт, что одновременно он был представлен в номинации «Лучший рок-певец». {465}

Раньше Уэйтс играл на гитаре или пианино, но начал уставать от этих инструментов. Он говорит: «Руки – они как собаки, всегда стремятся попасть туда, где уже были. Нужно быть начеку, когда музыка из ума переходит в пальцы – ведь пальцы всегда тянутся на привычные счастливые места. Нужно заставлять их избавляться от привычек, или ты никогда больше не откроешь ничего нового и будешь всю жизнь играть то, в чем ты уверен и что доставляет тебе удовольствие. Я учусь избавляться от этих привычек, играя на инструментах, о которых ничего не знаю, вроде фагота или уотерфона». {466}

LP «Rain Dogs», 1985

Помимо занятий музыкой Том ведет большую и красивую жизнь в других областях искусства. Много пишет для театра: в 1994-м вышел его альбом «Black Rider», записанный совместно со светочем современного театрального авангарда Робертом Уилсоном (Robert Wilson) и главным беспредельщиком последних шестидесяти лет Уильямом Барроузом, а в 2004-м вышло аж два альбома музыки Уэйтса к постановкам Уилсона – «Alice» и «Blood Money». При этом он снимается в кино – его считают серьезным актером такие люди, как Джармуш (Jim Jarmusch), Коппола (Francis Ford Coppola) и Терри Гиллиам (Terry Gilliam). В общем, большое искусство. Но, как ни странно, музыка его становится от этого только лучше. {467}

И еще одна очень характерная черта: Том Уэйтс тверд на голову и никому не дает спуску. Много раз он успешно судился с фирмами, которые пытались использовать его музыку в качестве рекламы. Он иронически замечает:

«Похоже, что высшая честь, которой может удостоиться артист в современной культуре, – это сняться в рекламе; желательно голым, мурлыча что-нибудь на капоте автомобиля. Я неоднократно твердо отказывался от этой почести».

LP «Franks Wild Years», 1987

Но одними рекламщиками дело не ограничивается. Вот, например, в 1977 году Уэйтса с другом арестовали у одной кофейни в Лос-Анджелесе. Дело было в том, что какие-то жлобы наезжали на посетителей и Уэйтс решил вступиться. Хамы оказались переодетыми полицейскими, Том загремел в камеру. Но судья вынес вердикт, что Уэйтс невиновен. На этом, однако, дело не кончилось; он подал в суд на департамент полиции и со временем отсудил у них семь с половиной тысяч долларов. {468}

А в ноябре 2006 года у Тома Уэйтса вышел тройной альбом «Сироты» («Orphans: Brawlers, Bawlers & Bastards»). Он получил восторженные рецензии во всех печатных органах, так или иначе связанных с музыкой. Критики назвали его «лучшим альбомом нового тысячелетия».

CDs «Orphans: Brawlers, Bawlers & Bastards», 2006

Из пятидесяти четырех песен альбома тридцать – совершенно новые, остальные – ранее не издававшиеся. Уэйтс говорил: «Я боялся, что если сейчас не соберу их в одно место, то они потеряются. А некоторые на самом деле чуть не потерялись – пришлось выкупать пару песен у одного парня из России, у которого они были на пленках».

А еще он говорил: «Песни сомнительного происхождения, спасенные от жестокой судьбы. И теперь они хотят только одного – чтобы их кто-нибудь полюбил». {469}

«Писать песни – то же самое, что ловить птиц, пытаясь их при этом не убить. Иногда остаешься с полным ртом перьев. Когда я умру, люди будут слушать мои песни и вызывать таким образом мой дух. Чтобы это случилось, нужно вкладывать в песни немного себя самого. Как капсула времени – или кукла вуду. Обвязать нитками, вложить камушек в голову, две палочки и немножко паутины. В песне все это должно быть, чтобы она выжила». {470}

Однажды мудрец сказал: «Всякое творчество по своей сути – это молитва. Она направлена в ухо Всевышнего».

Я добавлю от себя: особенно такое творчество, как у Тома Уэйтса. Молитва за всех нас, а особенно – несчастных, запутавшихся, лишившихся всего, даже надежды, пропитых, ни во что больше не верящих, а все равно – остающихся в душе обиженными детьми… Говорил же Христос: «Пришел спасать не здоровых, а больных».

Песни Уэйтса и есть молитва. Молитва за всех нас. {471}

Есть в английском языке такое непереводимое понятие – freak out. Один человек определил его так:

«Freak out – это процесс, посредством которого личность отбрасывает устаревшие и сковывающие стандарты мышления, внешнего вида и общественного поведения для того, чтобы творчески выразить свое отношение к окружающей его среде и структуре общества в целом».

Человека, сказавшего это, звали Фрэнк Заппа. {472}

Замечательный гитарист Эдриан Белью говорил: «Когда судьба сталкивает тебя с гением, этого ни с чем не перепутать. С первой моей встречи с Заппой я видел, что он окружен интенсивной аурой человека, рожденного чтобы создать что-то, чего кроме него никто не сможет. Он был одержимым, самым работоспособным музыкантом из всех, кого я когда-либо видел. Он был абсолютно серьезен во всем, что касалось его музыки, однако откровенно наслаждался своей уникальной позицией – творческой силы, известной и уважаемой во всем мире». {473}