Борис Гребенщиков - Аэростат. Течения и Земли

Таким образом, с помощью Кали, Лакшми и Сарасвати Наваратри дает нам перерождение, и мы вступаем в новое время с новыми силами. {289}

Так или иначе, но индусы нам не чужаки. Европа, хотя и сделалась Европой благодаря Риму, корнями своей культуры уходит все-таки в Древнюю Индию. В большинстве европейских языков полно санскритских слов, а русские связаны с Индией еще более тесными узами. Есть ученые, считающие, что цивилизация ариев пришла в Индию не откуда-нибудь, а с Алтая; так это или нет, не знаю, но во время моих многолетних странствий по Индии схожесть русских и индусов стала для меня очевидной, а уж любовь индусов к России вошла в поговорку. Мне на собственном опыте не раз приходилось убеждаться в том, что мы очень похожи. Так что корни у нас одни, а значит, индийский праздник Великой Матери имеет и к нам самое прямое отношение.

Всему миру Она известна под разными именами, но суть Ее – любовь Матери к своим детям. {290}

Вся природа является местом Ее игры, и когда мы восхищаемся красотой мира – мы восхищаемся Ее красотой. И лучшие песни всех поэтов в мире в конечном итоге всегда вдохновлены и посвящены именно Ей. {291}

И пусть в период начинающегося матриархата Божественная Мать улыбается всем нам! {292}

К черту политкорректность; раз Америку принято ругать, то должен быть хоть кто-то, кто скажет о ней чтонибудь хорошее.

Одна знакомая трактористка рассказывала, что все важные изобретения XX века были сделаны тамплиерами, вернее, их преемниками. Конечно, она имела в виду телевидение, Интернет, мобильные телефоны и другие прочные вещи, но мне захотелось проверить, насколько это относится к музыке. Ведь не секрет, что к музыке Соединенных Штатов Тамплиеров мы по традиции относимся не слишком всерьез.

Я попробовал (не отказываясь, впрочем, от своего заведомо предвзятого отношения к Америке) восстановить историческую справедливость. Результаты моего анализа, признаюсь, удивили меня самого. {293}

Оказывается, из Соединенных Штатов произошли (перечисляю): джаз, блюз, рок-н-ролл, панк, фанк, кантри, диско, хаус, рэп – вот далеко не полный список. Да собственно, электрогитары и синтезаторы тоже появились на свет не в Швейцарских Альпах.

Не будет преувеличением сказать, что все новое в популярной музыке XX века пришло к нам с Американского континента. Простым совпадением этого не объяснить. Это математически невероятно. Особенно учитывая, что за весь XIX век, когда великие композиторы прыгали по Европе, как кролики, в Америке не происходило ровным счетом ничего. Что-то, вероятно, изменилось в мире.

Легко можно представить себе, как в начале XX века где-нибудь глубоко под Манхэттеном, в полутемном зале, освещаемом только светом факелов, собрались все главные тамплиеры, чтобы решить, как жить дальше. И самый главный сказал: «А теперь пришло время преобразовывать человечество путем распространения неслыханной доселе музыки»; а потом открыл священную книгу и прочитал:

Так, наверное, сказал главный тамплиер. И немедленно выпил. {294}

Принято считать, что рок-н-ролл был главным американским козырем XX века. Но на самом деле все началось гораздо раньше.

Новоизобретенные граммофоны играли новоиспеченный джаз; весь мир замер и прислушался. В 20–30-е годы идущая из Америки джазовая лихорадка охватила весь мир; даже в «Мастере и Маргарите» на балу у Воланда играет не что-нибудь, а джаз-банд. Люди с тонким вкусом содрогнулись и начали заранее оплакивать смерть культуры. Однако культура оказалась более живучей, чем тогда казалось: сегодня эта «адская какофония» звучит очень даже патриархально. {295}

Культура выжила, несмотря на пугающие пророчества, и более того – ужасный и варварский джаз превратился в сложную элитарную музыку, во многом вдохновленную духом того же Востока. И дал начало новой варварской музыке – рок-н-роллу, который считался уже окончательным падением культуры. А рок-н-ролл привел к еще большему распространению духовных идей по всем концам света. Истинно, истинно сказано: «Чтобы зерно взошло, оно должно быть похороненным».

И я снимаю шляпу перед теми, кто каждый раз начинал что-то новое, совершенно не считаясь с реакцией всего остального мира.

Хотя, немного зная американцев, должен признаться, что, скорее всего, они даже не подозревали о существовании всего остального мира. Ну и что? Ведь плодами их необузданной радости до сих пор пользуемся все мы. {296}

Однажды мне довелось сидеть на холме где-то в Лос– Анджелесе, из выставленного на улицу джу-бокса играло что-то подобное, и я вдруг ясно осознал: ведь весь остальной мир совершенно себе не представляет, что такое настоящий рок-н-ролл; более того – нигде, кроме как в Америке, этого не понять.

Много раз я, как ребенок, ловился на это – влюблялся там в какую-то музыку, привозил ее сюда, чтобы поразить всех друзей новым сокровищем, – и вдруг видел, как она вянет на глазах, как пальма, пересаженная в тундру. Но в точности как зерно, попав в почву, умирает и возрождается, так же и музыка, попав в иную почву, дает новые всходы.

Сэм Филипс

Вся новая музыка, о которой здесь идет речь, поначалу была создана чернокожими американцами и лишь потом была подхвачена и национализирована, и это – вещь очевидная. Но дело тут не только в африканской крови – иначе эта музыка шла бы прямо из Африки.

Нет, самое интересное наступало, когда в создании музыки участвовали две традиции – и черная, и белая; Элвис Пресли – лучшее тому подтверждение. Недаром Сэм Филипс (Sam Phillips), человек, обнаруживший Элвиса, еще до знакомства с ним говорил: «Дайте мне белого, который будет петь как черный, и я переверну мир». Так и вышло. И вышло – почему-то – именно в Америке. {297}