Александр Герцен - Крепостной ансамбль Мангупа

Особо следует остановиться на первоначальной линии в Табана-дере. О ней можно судить по гигантскому задернованному раскату камня, находящемуся ста метрами ниже сохранившейся до настоящего времени стены. По нашим наблюдениям, здесь также, вероятно, была реализована тенальная планировка. В период турецкого владычества раннее укрепление А.Х было разобрано, и его материал использовали при возведении новой линии A.XI, которая датируется надписью 1503 г. В ней также применена теналь, угол которой составляет 146°, что близко к предыдущим значениям.

К сожалению, большие укрепленные линии в ущельях, такие, как A.XI и A.XV, дают представление о позднесредневековой их компоновке, поскольку неоднократно подвергались перестройкам (последняя была при турках). Археологическое же их изучение крайне затруднено многометровыми каменными завалами перед фасами и мощными земляными натеками с тыльной стороны стен. Все же на основании раскопа возле башни А.6 можно говорить о полном совпадении ранней и поздней оборонительных линий (теналей) в укреплении A.XV.

Применением тенальных линий достигалась хорошая оборона пространства склонов перед стенами. В самом же слабом месте этой системы, т. е. вершине угла, [30] Внутренний (входящий) угол укрепления дает перекрестную оборону, обеспечивающуюся фронтальной обороной каждой прямой линии, составляющей угол. Оптимальный угол косоприцельной стрельбы при фронтальной обороне не может превышать 30. Эти параметры приняты для ведения ружейного огня; при стрельбе из лука величина угла сокращается еще больше. По этой причине перед средней частью тенального фронта эффективность огня с флагов — минимальная (155, с. 56, 72–73). приходящемся на тальвег балки, необходима была башня, которая существенно усиливала обстрел опасного участка. Другое слабое место тенального фронта — его фланги: ведущийся от них противником продольный обстрел был губительным для стоящих за бруствером защитников, особенно на стенах, лишенных зубцов. Поэтому в условиях ровной местности внутренние углы в тенальном начертании обязательно чередовались с внешними (исходящими). [129] Такая система была разработана еще античными фортификаторами и известна под названием «зубьев пилы». (52, с. 281).

В условиях Мангупа фланги тенальных линий в балках примыкали к обрывистым склонам мысов, которые представляли возможность ведения флангового обстрела в полном соответствии с правилом фортификации о том, что наиболее эффективный фланговый огонь исходит от линии, перпендикулярной к линии обстрела (4, с. 332). Это обстоятельство и позволило применить упрощенную схему начертания укреплений. Удобство входящего угла было особенно заметным при строительстве линий в низинах, что подтверждается использованием его на упомянутых участках крепости Херсонеса (40, с. 129). На ровной же местности, при мысовом расположении укрепления, фортификаторы Таврики предпочитали исходящий угол (Чуфут-Кале, Сюреньское укрепление), поскольку его внутреннее пространство хорошо защищалось от обстрела. Недостатки же его — значительный необороняемый сектор по капитали, слабая оборона рвов или ближних предстенных пространств — компенсировались возведением в вершине угла башни или заменяющего ее привратного выступа (эпикампия) (44, с. 312). Такое начертание укрепления вынуждало противника, спасаясь от фронтального обстрела со стен, атаковать их стык, специально для этого укрепленный (148, с. 9).

Внутренние углы в оборонительной системе Мангупа применялись не только в больших по протяженности укрепленных линиях, но и в коротких, защищавших всходоопасные теснины, например, на Западном фронте.

Для обороны обширных пологих участков или уступчатых склонов применялись прямые линии, фасы которых в зависимости от изгибов горизонтали то выступали вперед, то отступали назад. Образовавшиеся в местах стыка куртин короткие фланки обеспечивали, будучи перпендикулярными линий фронта, контроль мертвого пространства перед фасами. [31] Подчиненность планировки защитной линии рельефу местности хорошо выражена и в оборонительной системе Константинополя. Для стен, расположенных в равнинных условиях, характерно прямолинейное начертание, фланкирование их целиком обеспечивалось башнями (323, с. 41). Оборонительные же рубежи, прикрывавшие город с моря, имели более сложное начертание, которое подчинялось изгибам береговой линии. Башни здесь редки, расстояние между ними слишком велико даже для обеспечения минимального перестрела (323, с. 269). Несомненно, это связано с тем, что роль фланкирующих позиций возложена на уступы куртин. Как известно, со стороны моря не ожидалось активных действий неприятеля, что роковым образом сказалось при турецкой осаде города в 1453 г. Правда, действенность стрельбы с них была невысокой, поскольку обстрел мог вестись, как правило, лишь с одной стороны и не более чем одним воином. Это существенно снижало эффективность фланговой обороны и возлагало всю тяжесть боя на фронтальную, при которой противник подвергался более длительному обстрелу и с большего расстояния (52, с. 288; 148, с. 10). В условиях голых, весьма крутых и хорошо просматривавшихся склонов этот принцип был вполне оправдан. Ближняя же оборона обеспечивалась ручным метанием камней через бруствер (20, с 395; 29, с. 422; 40, с. 149; 52, с. 287; 118, с. 179), что было опасным для наступающих уже на средних дистанциях из-за рикошетов от наклонной или уступчатой скальной поверхности. Запасы камня для нужд обороны в распоряжении защитников были неограниченными. Использовались они даже в эпоху распространения огнестрельного оружия, о чем свидетельствует Эвлия Челеби (см. главу I).

Небольшие по ширине расселины, как правило, защищались короткими однокуртинными стенами, примыкавшими флангами к скальным склонам. Они возводились всюду, где только была малейшая возможность подняться на плато. Например, одна из теснин на западном склоне Чамну-буруна, прикрытая оборонительной стеной А.II, была практически неприступна без специального скального снаряжения. Такая же картина наблюдается на западном склоне мыса Чуфут-чеарган-бурун с укреплением А.XIII. При сооружении этих стен был учтен гораздо позже сформулированный принцип горной войны о необходимости надежной защиты всех без исключения горных проходов, в противном случав даже небольшая лазейка размыкала бы оборонительную линию, делая позицию открытой (289, с. 539). В этой связи уместно вспомнить цитируемое Ф. Энгельсом правило горной войны, сформулированное Наполеоном: «Где может пройти козел, там может пройти человек; где пройдет человек, пройдет батальон, а где батальон, там армия» (2, с. 116). [130]

ГЛО Мангупа несомненно создавалась с максимальным учетом факторов естественной неприступности, главный из которых — расположение укреплений на крутых склонах, как отмечал еще Вегеций: «Тот, кто идет наверх по склону, ведет двойной бой — и с местом, и с врагом» (52, с. 269). Прекрасно понимал значение природной неприступности крепостной позиции Прокопий (219, с. 130, 198–199).