Марина Танкова - Алтай. Путешествие по Катуни

В старообрядческой среде распространялись рукописные «маршрутники», содержащие схематичное описание пути в Беловодье от Москвы и до Казани, далее через Камень (Урал) в Сибирь, где надобно было плыть по рекам «до города Бийска и по Смоленской области до деревни Устюбы. Потом путь пройдет через горы каменные, снеговые. И тут есть деревня Уймон, есть и люди тут, которые поведут дальше…». От Уймона путь указывали «между Аргунью и Иртышом к соленым озерам», «через Китайское государство 44 дня ходу через Губань», оттуда до гор «Богогогше» в «Кокуши» и на «Ергор», за которым уже покажется, если чист духом, и само Беловодье, где «антихрист не может быть и не будет. А леса темные, горы высокие, расщелины камен-ные, разница и народ отменно от России, и воровства никогда не бывает».

До наших дней на всем протяжении этого пути в Сибири, на Алтае, в Казахстане и Китае сохраняются русские поселения, основанные старообрядцами – искателями Беловодья. Так что расхожее мнение заезжих туристов о том, что Беловодье находится в Уймонской долине, неверно, и старожилы знают это твердо, но говорить запросто не станут. Вот и летят из уст в уста современные сказки, да и как не быть им: вода в верховьях Катуни белесая, несет она в своих волнах намытую белую глину.

Предки русских старожилов Уймонской долины в конце XVIII в. жили по берегам ка-тунских притоков Аргута и Коксу в небольших поселках в три-пять дворов, разбросан-ных по горным долинам и ущельям. Здесь они строили небольшие избушки, бани, ам-бары и даже мельницы, распахивали пашни, промышляли охотой, рыболовством, наладили взаимовыгодную торговлю со своими южными соседями – алтайцами, монголами, китайцами и казахами, поддерживали связь с такими же общинами Бухтармин-ской долины. За высокими каменными хребтами находили прибежище не только старообрядцы, но и мастеровые, не желавшие отбывать работу на горных рудниках и заводах, солдаты, спасавшиеся от бессрочной рекрутской службы, и другие.

Казачьи команды, посланные на поимку беглых, за редким исключением никого поймать не могли и ограничивались только тем, что сжигали их поселения и разоряли посевы. Но скрываться от горных властей с каждым годом становилось все труднее. И в 1791 г. аргутские и бухтарминские каменщики (то есть «жители гор» – «камня») после длительных обсуждений отправили в столицу три делегации с просьбой о помиловании и закреплении их в российском подданстве, которое получили по указу Екатерины II в 1792 г.

После императорского указа 1792 г. староверы оставили суровые, неприступные и малопригодные для жизни аргутские ущелья и переселились в относительно широкую Уймонскую долину, где могли заниматься земледелием, скотоводством, ого-родничеством, пчеловодством и другими выгодными для себя промыслами.

В Уймонской долине староверы образовали несколько поселений, среди которых первым стало с. Верхний Уймон. Выходцами из Верх-Уймона были основаны села Нижний Уймон, Гагарка, Тихонькая, Огневка, Горбуново, Теректа, Зайчиха, Березовка. Старожил Уймонской долины Кирьян Викторович Железнов вспоминал: «Когда прадеды-то наши сюда бежали, алтайцы шибко добрые к ним были. Скрывали от церковников. Мы здесь крепко на ноги встали: у каждого была усадьба, лю ди жили богато. Но и трудились шибко. В два часа ночи ложились, а в шесть уж опять на ногах».

Значительное место в жизни алтайских каменщиков занимала охота. Старожилы охотились в любое время года. На каждого зверя были отработаны особые методы и способы добычи.

И в наше время охота по-прежнему остается любимым занятием местных мужчин, сохраняя при этом промысловое значение. В некоторых семьях дичь является основным источником мяса в рационе.

В то же время уймонские каменщики оставались крестьянами, и где только позволяли природные условия, заводили пашни.

Все путешественники, в разное время побывавшие на Уймоне, отмечали, что местные староверы очень религиозны и много времени уделяют чтению молитв, священных книг. Почти до конца XIX в. уймонские жители не знали светской литературы. Книги, которые их предки принесли с собой и сберегли, были духовного содержания, уровень грамотности уймонского населения, включая женщин и детей, был высоким. Чтение и письмо практически знали все.

Исследователей этой части Горного Алтая всегда поражали такие качества жителей горных деревень, как смелость, отвага, решительность и уверенность в себе. Известный российский ученый К.Ф. Ледебур, посетивший уймонцев в 1826 г., писал, что психология раскольничьих общин представляет собой отрадное явление в этой глуши. Вместо того чтобы стесняться в присутствии иностранцев, которых им не так часто приходится видеть, или быть робкими и замкнутыми, они показывают своим поведением прямодушие, откровенность и бескорыстие. Дореволюционный исследователь-этнограф А.А. Принтц назвал алтайских староверов лихим, удалым народом, которому свойственны отвага, сила, решительность, неутомимость, причем женщины-старообрядки мало в чем уступали мужчинам в этих качествах. На известного путешественника по алтайским горам, профессора Томского университета В.В. Са-пожникова, крестьяне-старообрядцы горных деревень произвели самое приятное впечатление смелостью, уверенностью в своих силах, хорошим знанием окрестных мест и довольно широким кругозором.

Эти и другие черты психологии и культуры старообрядцев Уймонской долины, а также их умение приспособиться к суровым природно-климатическим условиям высокогорья Южного Алтая и созданный ими особый тип хозяйствования по-прежнему привлекают к себе внимание ученых, иссле-дователей, путешественников.

Эти люди, пройдя через жестокие испыта-ния, прикипели душой именно к этим местам. Их не прельстили другие места, где мягче сама природа и зимы не такие суровые.

Для русских староверов святыми были и вода, и травы, и лес. В своей книге «Уй-монские староверы» Р.П. Кучуганова так описывает отношение местных жителей к природе:

«Во все времена вода считалась у них святой. Вода и огонь очищали человека, об-новляли его духовное и материальное естество. Купание осмысливалось староверами как второе рождение. Самые истые староверы мылись даже в лютые морозы только в речке. Никогда ни колодец, ни ведро с водой староверы не оставят открытыми. Матери наказывают детям: „Хоть щепочку, да поперек положь“ Белье женщины полоскали в проточной воде, но никак не в шайке – иначе белье будет поганым. А когда белье полоскали в речке, то думали и внушали себе сами, что споласкивают с него хвори, невзгоды, худобу, злосчастье. Воду после мытья икон выливали только в речку: иконка святая – и вода в речке святая. В кошмарном сне никому не привидится, как старовер вывозит мусор или навоз на берег реки. Не разрешалось детям камни в воду кидать: „Нельзя этого делать, а то будешь на том свете вытаскивать их из кипящей воды“. Или по-другому говорили ребятишкам: „Не кидайте камни в речку, это ведь Христовы слезы текут“. Старожилы вспоминают, что „сами хозяева собирались и чистили русла речек, канавы прокапывали“. Женщины, дети наперечет знали ключики и помнили об их целебной силе. Отношение старообрядцев к природе было почтительным и трепетным. Сломать даже веточку цветущей черемухи считалось смертным грехом. Ученые, которые исследовали в разные годы флору Уй-монской долины, отмечают, что травы здешние обладают чудодейственными свойствами. Докторов в деревне в старое время не знали, а лечились у „знатоков“, которые ведали, какая трава от какой болезни, в какое время ее надо сорвать, как высушить, как принимать. В Уймоне никогда не рвали цветы и травы без пользы. А тот, кто делал это, считалось, приносил себе вред».