Владислав Кумыш - О Христе. Краткие беседы на воскресные литургийные чтения

Этот же путь познания Филипп предлагает и Нафанаилу. «Пойди и посмотри», – говорит он своему другу. «Убедись на опыте личного общения, это лучшее доказательство, его будет достаточно. Других не потребуется». Уже одно созерцание Иисуса, малейший опыт общения с Ним моментально обращал к Нему сердца. Интересно, что в этом «пойди и посмотри» Филипп дословно повторяет Христа, не ведая этого. Он говорит Нафанаилу то же самое, что Христос сказал апостолам Андрею и Иоанну. Когда те спросили Его: «Равви, где живешь?», то Он ответил им: «пойдите и посмотрите». Они пробыли у Него тот день, и вышли от Него с тем же твердым убеждением, что и Филипп: «Мы нашли Мессию». И привели к Иисусу Петра, то есть сделали то же самое, что позже сделал Филипп с Нафанаилом. Они знали, что личная встреча решит все, и не ошиблись в своих ожиданиях.

При встрече с Нафаналом Господь называет его израильтянином, в котором нет лукавства. Услышать такое из уст Сына Божия – великая честь. Во всяком человеке, за редчайшим исключением, в той или иной степени присутствует лукавство, тонкое или грубое. Даже первоверховный Петр подвергался нареканию со стороны апостола Павла за лицемерие. В Нафанаиле не было этого недостатка. Христос как Истина открывается нелукавым, не умеющим хитрить, притворяться, лгать, торговать своей совестью. Вероятно, это прямодушие Нафанаила в очередной раз проявилось в тот самый момент, когда он был под смоковницей. Не исключено, что он попал в жизненную ситуацию, поставившую его перед выбором: пойти на ложь с выгодой для себя или же проявить прямодушие, но оказаться в явном проигрыше? Вся жизнь человеческая состоит из цепочки таких выборов. Там, под смоковницей, Нафанаил пребывал в состоянии борьбы с собой, в которой решающую роль сыграло его органическое неприятие любых форм лжи и лукавства. Это-то и обнаруживает Христос в Своем приветствии Нафанаила. Христос знал сокровенное, Ему было открыто не только душевное состояние Нафанаила под смоковницей, но и исход этой борьбы. При этом Он обнаруживает Свое знание того, что происходило в душе Нафанаила, в выражениях, исполненных величайшего такта. Он не говорит прямо о предмете тайных размышлений Нафанаила, потому что это могло поставить его в неловкое положение перед Филиппом. Христос открывает Свое знание прикровенно, но в то же время так, чтобы у Нафанаила не оставалось сомнений в Его полном всеведении, в том, что Он свободно читает в душе человеческой. «Я видел тебя под смоковницей», – говорит Он тому, кто впоследствии станет Варфоломеем. Все это было слишком неожиданно и слишком необычно, и так поразило Нафанаила, что он тотчас безоговорочно признает во Христе Царя Израиля, оставляя свои прежние и вполне правомерные возражения. В ответ на это Христос предрекает ему, что он будет удостоен гораздо больших откровений, нежели то, очевидцем которого он явился. «Увидишь больше сего», – говорит Он будущему апостолу. И прибавляет: «Отныне будете видеть небо отверстыми и ангелов Божиих, восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому». Преграда, отделяющая небо от земли, Бога от человека, разрушена с пришествием Христа. Апостолам первым предстоит стать свидетелями этой истины. Вместе с тем, словами об ангелах Божиих Христос корректирует представления Нафанаила о Мессии. Он как бы говорит: «Я не только Царь Израиля в теократическом понимании. Обо Мне не нужно мыслить только в земных категориях. Я – также Царь неба. Моя власть распростирается над всей вселенной, над миром видимым и невидимым».

Вот это уверение Нафанаила и Филиппа, основанное на личной встрече со Христом, и есть не что иное, как торжество православия. Любая ересь, любое лжеучение, потрясавшее церковь, исходит из того, что мыслит о Боге рационалистически, вне духовного опыта, пытаясь вместить Божество Иисуса в категории человеческого разума. Еретик – это тот, кто замыкает себя в самом себе, кто ограничивает себя рамками своего сознания, кто отторгает себя от опыта богообщения и начинает мыслить о Боге дискурсивно, теоретически, по-школьному. Если бы Филипп и Нафанаил, Андрей и Иоанн в своем следовании за Христом опирались только на свои рассуждения, то Спаситель остался бы без апостолов, а мир никогда не услышал бы их благовестия. Живой личный опыт богообщения, подкрепляемый знанием Священного Писания, – вот тот единственный путь, который приводит личность к торжеству православия, к тому убеждению, имеющему сокровенный характер, которое Нафанаил выразил в невольном восклицании: «Равви! Ты Сын Божий». Этим переживанием, этим исповеданием всегда жила, живет и будет жить истинная церковь Христова.

Второе воскресенье великого поста церковь посвящает памяти святителя Григория Паламы. Много лет он подвизался на Афоне и был тем подвижником, кто путем умного делания достиг богосозерцания. Впоследствии св. Григорий стал защитником учения о возможности обожения человека. Он учил, что божественный свет, который апостолы созерцали на Фаворе во время преображения Спасителя, имел нетварную природу. Этот свет проявлял себя внешним образом и воспринимался человеческим глазом. Апостолы видели его телесно. Евангелисты строго зафиксировали внешние признаки этого света. Несмотря на это, он имел божественный характер, был совечен Богу и представлял собой энергию Творца. К такому умозаключению св. Григорий пришел благодаря своему духовному опыту, в результате практики исихазма, которая в те времена получила распространение на Афоне.

Может показаться, что спор о фаворском свете, главным участником которого оказался св. Григорий Палама, имел отвлеченный характер. Между тем, он был принципиален, ибо касался самого существа евангельской веры. Если фаворский свет – всего лишь атмосферическое явление, то человек отлучен от Бога, он лишен возможности полноценно участвовать в божественной славе и приобщаться Божескому естеству, как об этом писал ап. Петр (см. 2 Петр 1, 4). Тогда и та открытость неба, о которой говорил Христос Нафанаилу, не является подлинной реальностью, а есть не более, чем образная, благочестивая фигура речи. Христос ведь часто употреблял образы и сравнения, которые не следует понимать буквально. А если свет Фавора имеет нетварную природу, то это означает, что приобщение человека Богу, его вхождение в область божественного бытия происходит на онтологическом сущностном уровне. Своими богословскими трудами, всем опытом своей духовной жизни архиепископ Солунский противостоял внутрицерковным попыткам свести веру к одному из видов человеческой деятельности. Он отстаивал неотмирный характер христианства. Его специфика заключается в том, что оно сообщает личности возможность полноценного богообщения. Человек всем своим существом участвует в божественной жизни и становится богом по благодати. Предназначение церкви – в выполнении этой задачи. Церковь не столько удовлетворяет религиозные потребности человека, сколько их развивает, постепенно возводя личность к высотам богосозерцания. Церковь является хранительницей истины, и ей чужд прагматизм любого рода, навязываемый внешними силами.