Эдвард Торп - Человек на все рынки: из Лас-Вегаса на Уолл-стрит. Как я обыграл дилера и рынок

– Его жадность видна по тому, как он водит машину. Неискренность проявляется, когда он улыбается. В его глазах нет улыбки – в них видна насмешка. А у его жены глаза печальные, причем без видимой причины. Дома она видит его не таким, каким он выглядит на людях.

Несколько лет спустя этот «друг» – назовем его Гленом – руководил хедж-фондом, в который мы вкладывали средства. На одной из инвестиций его фонд потерял 2 миллиона долларов, отчасти в результате мошенничества. Когда адвокатам в конце концов удалось вернуть один из потерянных миллионов, Глен распределил эти деньги среди своих тогдашних партнеров, большинство из которых не входило в число партнеров прежних, которые и пострадали от этой сделки. Поскольку он рассчитывал на получение экономической выгоды от своих нынешних, а не прежних, партнеров, такая несправедливость была ему на руку. Когда я высказал ему свое недовольство, он стал утверждать, что не смог найти около двадцати прежних вкладчиков. У меня был их список, и я сказал ему, что располагаю информацией о всех партнерах, кроме троих, но и их можно найти через общих знакомых. Тогда он заявил, что платить не будет и что по условиям нашего сотрудничества каждый из партнеров должен обращаться в арбитражный суд по отдельности. Речь шла о суммах порядка 50 000 долларов на каждого из вкладчиков, и он понимал, что ради этих денег не имело смысла нанимать адвокатов, тратить личное время и подвергаться всем неудобствам и нервотрепке такой тяжбы. Я предложил ему провести общий арбитраж для всей группы сразу, но он отказался. Вместо этого он лукаво предложил нам завести несколько арбитражных дел на пробу: мол, если он проиграет их все, он, может быть, и передумает. Когда я спросил работавшего с ним юриста, как он может мириться с таким бесчестным поведением, он ответил: «Адвокатам этику не преподают».

В эпоху процветания Princeton Newport Partners я познакомился со многими интересными людьми. Как ни странно, моя встреча с Полом Ньюманом была связана не с нашей успешной инвестиционной деятельностью, а с одной уловкой по части налогообложения. Налоговый кодекс отставал от жизни в том, что касалось котируемых опционов, и в течение нескольких лет, пока в закон не были внесены соответствующие изменения, существовала возможность значительно уменьшить размеры федеральных и калифорнийских налоговых выплат при помощи транзакций определенного рода. Для разговора об этом меня и пригласили на обед с Полом Ньюманом и его адвокатом на съемочную площадку фильма «Ад в поднебесье» (The Towering Inferno) на студии 20th Century Fox в Лос-Анджелесе.

Студия находилась рядом со средней школой Беверли-Хиллз, единственной школой в Южной Калифорнии, на территории которой есть своя нефтяная скважина. Пол был одет в синие джинсы с рубашкой и пиджаком, причем дело было задолго до того, как такой костюм вошел в моду. Я вспоминаю, как в 1940-х годах я почти все время носил чистые, но сильно выцветшие джинсы Levi’s, потому что ни на что другое у нас не было денег, и как пятьдесят лет спустя меня поражали модники, переплачивавшие за специально истертые и разодранные джинсы, приведенные в гораздо худшее состояние, чем те штаны, в которых я ходил в школу.

На меня произвели впечатление замечательные синие глаза Ньюмана, еще более яркие в жизни, чем на экране. При встрече с новыми людьми он вел себя сдержанно и даже стеснительно. Он оглядел меня с ног до головы и спросил: «Пива хотите?» «Давайте», – ответил я, и он заметно расслабился, решив, что я вполне нормальный человек. За обедом, пока я ел рекомендованный им особенный сэндвич, Пол расспрашивал меня о моей системе подсчета карт в блэкджеке и о том, сколько я мог бы зарабатывать, если бы занимался только игрой. По моим оценкам, если использовать маскировку и играть в одиночку, а не управлять командой игроков, выходило около 300 000 долларов в год. «Почему же вы этого не делаете?» – спросил он. Я сказал, что рассчитываю получить больше от управления хедж-фондом [168] В книге «Формула Фортуны» (p. 72) ошибочно утверждается, что в то время я зарабатывал столько же, сколько Пол Ньюман. (прим. автора) . Поскольку сам он зарабатывал в год по шесть миллионов долларов, облагаемых налогами, – что и привело к нашей встрече, – такой ответ был ему понятен. Однако никаких последствий наша беседа не имела. Адвокат Пола считал методы сокращения его налогов, которые я предлагал, разумными, но слишком новаторскими, и предполагал, что они могут вызвать противодействие. Он посоветовал Полу, который был видным деятелем Демократической партии, не рисковать возможным столкновением с налоговой службой республиканской администрации.

Эта встреча с Голливудом была не единственной. В число наших первых вкладчиков входили Роберт Эванс и его брат Чарльз. Боб оставался сравнительно малоизвестным актером и продюсером до 1966 года, в котором конгломерат Gulf and Western купил студию Paramount и назначил Эванса главным продюсером. Через несколько лет Эванс вернул студии ее былую славу, поставив несколько хитов, в том числе «Странную парочку» (The Odd Couple), «Ребенка Розмари» (Rosemary’s Baby), «Историю любви» (Love Story), «Китайский квартал» (Chinatown) и «Крестного отца» (The Godfather). Персонаж Дастина Хоффмана в фильме «Хвост виляет собакой» (Wag the Dog) 1997 года точно воспроизводил внешний вид, привычки и манеры Эванса.

Однажды, году в 1971 или 1972-м, я приехал на виллу Боба в Беверли-Хиллз, чтобы попытаться объяснить ему, какими сделками занимается наше товарищество. Пока они с Чарльзом плескались в бассейне, не снимая темных очков и шляп, я сидел на бортике и разъяснял им основные идеи, на которых базируется хеджирование конвертируемых ценных бумаг. В то время Роберт был женат третьим (из семи) браком на актрисе Эли Макгроу. Я, конечно, надеялся, что она будет там и захочет расспросить меня о тонкостях фондового рынка, но она была в отъезде. В 1970 году Эли получила номинацию на «Оскар» за свою роль в фильме «История любви», и даже двадцать лет спустя, когда ей было пятьдесят два года, журнал People включил ее в список пятидесяти самых красивых людей мира.

Сценарист Чарльз А. Кауфман (1904–1991), автор сценария фильма «Фрейд», выдвинутого на «Оскар» в 1963 году, тоже стал нашим вкладчиком и регулярно направлял к нам своих знакомых, что, возможно, косвенным образом привело к нам и других потенциальных партнеров. Бухгалтер Кауфмана, работавший в Лос-Анджелесе, также обслуживал несколько крупных казино Лас-Вегаса. Однажды Кауфманы позвали на ужин нас с Вивиан и этого бухгалтера с женой. Предполагалось, что там я смогу ответить на вопросы о торговых стратегиях нашего товарищества и о методах работы нашей бухгалтерии. Когда разговор зашел о блэкджеке и я сказал, что знаю о практикуемых в казино шулерстве, сокрытии доходов и двойном учете, бухгалтер изобразил неверие и удивление. Его красивая и не стеснявшаяся в выражениях жена, бывшая танцовщица, заявила, что не верит ни одному моему слову: они-то знают, что на самом деле все совсем не так. Возможно, этот бухгалтер имел более серьезные связи, чем могло показаться, так как вскоре после этого ужина возможностью вступления в наше товарищество стали интересоваться такие знаменитые в то время влиятельные в Лас-Вегасе деятели, как «Мо» Далитц (1899–1989) и Белдон Кетлман (1914–1988). Мы с Джеем Риганом быстро и единодушно решили, что у нас нет ни одного свободного места.