Константин Трунин - Архив сочинений — 2016. Часть II

Удивил Лондон отношением к больным проказой. Сложившийся в обществе стереотип разбивается Джеком в прах. Он показал их жизнь такой, что рядовому обывателю остаётся им позавидовать. Его просили рассказать правду о проказе, что он с удовольствием и сделал на страницах, посвящённых путешествию «Снарка».

Какие бы неудачи не сопутствовали предпринятой Лондоном попытке обогнуть планету, он набрался впечатлений для новых рассказов. Надо сказать, Джек и до путешествия писал безудержно, стараясь заработать средства для осуществления предстоящего приключения. Мартин Иден, определённо, должен был озаботиться созданием собственного «Снарка», тогда его крах выглядел бы более человечным, а не стал результатом внутренней перестройки.

Получив во владение решето, Лондону жалко стало идти на дно, он смело пошёл вперёд. И хорошо! Джек был сильнее своих героев.

26.08.2016 ( http://trounin.ru/london1902 )

В детективах Леонида Словина не существует положительных персонажей. Большие сомнения вызывают и основные действующие лица, работающие в правоохранительных органах, о которых автор далее разумного не распространяется. Каждый раз перед читателем ставится задача, должная быть решена в кратчайший срок. Начиная с одного, Словин закручивает повествование, вскрывая до того неизвестные обстоятельства. На деле оказывается всё до жути предсказуемым, поскольку верить в безвинность пострадавших не приходится, стоит ознакомиться с очередной повестью Леонида. Но как ещё ознакомиться с работой транспортной милиции, если не с помощью хотя бы таких произведений?

Словин исходит из окружавшей его действительности. Он смотрит на будни Союза глазами советского человека. Из того же произрастают и преступления, связанные с контрабандой вещей, мышиной вознёй научных исследовательских институтов, общей безалаберностью и своеобразными особенностями экономики страны.

Разумно утверждение, гласящее о невозможности существования в детективах того времени ярких одиночек, самостоятельно выполняющих роль радетелей за справедливость. Данная задача осуществлялась законно организованной группой людей, использовавшей доступные ей инструменты для выяснения обстоятельств преступления с последующей передачей в суд. Словин, как и другие авторы детективов, полностью раскрывает детали антиобщественной деятельности, не позволяя читателю сомневаться в истинности предлагаемых им суждений. Вся цепочка, приведшая к преступлению, обязательно становится известной к концу повествования, чаще всего оборачивая желания заявителей против них же.

Иначе воспринимаются ранние произведения Словина, где главный герой его повестей Денисов морально страдает от необходимости покинуть любимый завод и перейти в ряды милиции. Он умеет подмечать детали и грамотно выстраивать ход совершённого преступления, а также склонен проявлять находчивость, что позволяет ему обезвредить преступника, если он вооружён или собирается совершить нежелательный поступок. В последующих произведениях Денисов уже не вспоминает о прошлом, всегда думая прежде всего о необходимости найти решение расследуемого им дела.

Работа транспортной милиции имеет ряд отличительных особенностей. Её сотрудники всегда в окружении огромного количества людей и им приходится решать задачи, связывая воедино эпизоды разных преступлений, прибегая к совместным мероприятиям, постоянно домысливая за других, продолжая ведение дела на собственном участке. Тот же Денисов не занимается высматриванием находящихся в розыске людей, а целенаправленно попадает туда, где мгновение назад произошло убийство, или сам будет среди тех, кто некоторое время спустя окажется убийцей, убитым и важными свидетелями, причём именно Денисов может послужить пусковым механизмом для развития последующих драматических событий.

Другой аспект работы — разбирательство с заявлениями, кои иногда кажутся результатом застоя в головах людей, делающих удивлённые глаза, если им указать на неполадки. И было бы на том заявление отработано, не будь Словин писателем, чья профессиональная деятельность заставляет найти в непримечательном нечто громкое, достойное общественного резонанса. Никто не упрекнёт Леонида. Пусть ход следствия сумбурен и надуман, зато автором детектива проясняется важная для обсуждения проблематика, требующая решения уже не в головах граждан, а на уровне государства.

Махровые беды творились с населением Сююза в последние десятилетия его существования. Нет ничего удивительного, что они вылились в богатые на криминал девяностые. Пиши Словин эти же повести позже, то достаточно было внести ряд изменений и всё бы аналогично сошло за правду. Но читатель знакомится с происходящим незадолго до этого, поэтому представленные вниманию сотрудники милиции не чувствуют преград в работе и не отвлекаются на посторонние проблемы.

В сборник «Обратный след» вошли следующие повести: Однодневная командировка, ЧП в вагоне 7270, Свидетельство Лабрюйера, Подставное лицо, Обратный след.

27.08.2016 ( http://trounin.ru/slovin84 )

Читатель книги Николая Чернышевского «Что делать?» представляет из себя образину и синий чулок. Именно таким образом его определяет сам автор на страницах произведения. После такого любой разумный человек должен серьёзно обидеться и более с творчеством Чернышевского не знакомиться, памятуя о присущей Николаю напыщенности. Что бы не происходило на страницах, какое бы значение труд опального мыслителя из себя не представлял — всё пустое.

Чернышевский с самого начала расписывается в несостоятельности: его не знают, пишет он плохо. Для привлечения внимания он наглядно демонстрирует, как нужно преподносить художественные произведения, чтобы их не перестали читать после определённого количества страниц. Когда в сюжете происходит загадочное происшествие, автор называет пострадавшего дураком, а следом почти аналогично называет дураком себя, после называя действующих лиц почти дураками, а внимающего истории — как уже известно — образиной: это побуждает к негативным эмоциям, провоцируя на ряд существенных замечаний, в том числе и с переходом на личности.

Николай прав касательно себя — пишет он плохо. А разве есть средство для популяризации взглядов лучше провокаций? Животное естество читателя вспоминает о пещерных временах и восстаёт на глазах, не позволяя молча принимать несносную манеру автора.

Пока разворачивается повествование, ничего существенного не происходит. Да и, смешно сказать, главная героиня спит, как спит над книгой читатель. Она видит сны, как и о чём-то стороннем размышляет читатель. Ей мерещатся перемены и много чего ещё, как и читателю, продолжающему спать вместе с главной героиней. Пробуждение наступает благодаря авторским отступлениям, в которых вырисовывается его представление о должном. Кажется, нужно быть Владимиром Лениным, чтобы правильно разобраться в суждениях Чернышевского и найти для себя полезные моменты, придав им ещё более малопонятный вид. Чем запутаннее, тем лучше для автора: всяк станет трактовать на свой лад.