Дэниель Пинк - Таймхакинг. Как наука помогает нам делать всё вовремя

Проблема в том, что наши корпоративная, государственная и образовательная культуры на 75–80 % состоят либо из «жаворонков», либо из «птиц третьего вида». «Совы» чувствуют себя как левши в мире правшей, вынужденные пользоваться ножницами, письменными столами и бейсбольными перчатками, созданными для других. Их реакция на это – последняя часть пазла понимания суточных биоритмов.

Вернемся к задачке про Линду. Обычная логика предполагает меньшую вероятность того, что Линда одновременно и сотрудница банка, и феминистка, по сравнению с вероятностью того, что она просто работает в банке. Большинство людей лучше справляется с задачей про Линду в 8 часов утра, чем в 8 часов вечера. Но вот некоторые демонстрируют прямо противоположную тенденцию. Что же это за оригиналы? Да это «совы» – люди с вечерним хронотипом. То же самое происходило и с «совами», которые исполняли роль присяжных в инсценировке судебного процесса. Если представители утреннего и промежуточного хронотипов прибегали к шаблонному мышлению и объявляли виновным Гарсию, оправдывая Гарнера, в более позднее время, то «совы» демонстрировали обратную тенденцию. Они склонялись к стереотипам с утра, а по прошествии времени становились более внимательными и справедливыми и действовали логичнее {47} 47 Galen V. Bodenhausen, “Stereotypes as Judgmental Heuristics: Evidence of Circadian Variations in Discrimination,” Psychological Science 1, no. 5 (1990): 319–322. .

Исключения проявлялись и в решении «задач на озарение», таких как с фальшивой монетой, датированной 544 г. до Р. Х. У «жаворонков» и «птиц третьего вида» «секунда просветления» наступала в более позднее время суток, когда они находились в менее оптимальной фазе восстановления с пониженным уровнем ограничений. А эдисоноподобные «совы» лучше распознавали фальшивку, находясь в своей менее оптимальной фазе – ранним утром {48} 48 Mareike B. Wieth and Rose T. Zacks, “Time-of-Day Effects on Problem Solving: When the Non-optimal is Optimal,” Thinking & Reasoning 17, no. 4 (2011): 387–401. .

Таким образом, главное – чтобы хронотип, задача и время объединились в то, что социологи называют «эффектом синхронии» {49} 49 Cynthia P. May and Lynn Hasher, “Synchrony Effects in Inhibitory Control over Thought and Action,” Journal of Experimental Psychology: Human Perception and Performance 24, no. 2 (1998): 363–379; Ana Adan et al., “Circadian Typology: A Comprehensive Review,” Chronobiology International 29, no. 9 (2012): 1153–1175. . Например, хотя ночное вождение очевидно более опасно, «совы» хуже водят автомобиль в начале дня, поскольку утро рассинхронизировано с их естественным циклом внимательности и осторожности {50} 50 Ángel Correa, Enrique Molina, and Daniel Sanabria, “Effects of Chronotype and Time of Day on the Vigilance Decrement During Simulated Driving,” Accident Analysis & Prevention 67 (2014): 113–118. . Молодые люди обычно обладают более живой памятью, чем пожилые. Однако многие из подобных когнитивных различий слабеют, а иногда и пропадают, если принимать в расчет синхронию. Действительно, некоторые исследования показали, что при решении задач на запоминание по утрам у пожилых людей работают те же области головного мозга, что и у молодых, но в более позднее время используются (менее успешно) другие {51} 51 John A. E. Anderson et al., “Timing Is Everything: Age Differences in the Cognitive Control Network Are Modulated by Time of Day,” Psychology and Aging 29, no. 3 (2014): 648–658. .

Синхрония затрагивает даже наше этическое поведение. В 2014 г. двое ученых обнаружили некий феномен, который назвали «утренним моральным эффектом»: по их наблюдениям, люди были менее склонны лгать и жульничать при выполнении заданий по утрам, чем позже в течение дня. Но последующие исследования показали, что одна из причин этого явления кроется всего лишь в том, что бóльшая часть людей относится к утреннему или промежуточному хронотипам. При учете фактора «совиности» эффект становится менее выраженным. Да, у ранних пташек утренний моральный эффект налицо. Но «совы» ведут себя этичнее вечером, чем утром. «Соответствие между хронотипом человека и временем суток является более полноценным предиктором его этичности по сравнению с одним только временем суток», – делают вывод ученые {52} 52 Brian C. Gunia, Christopher M. Barnes, and Sunita Sah, “The Morality of Larks and Owls: Unethical Behavior Depends on Chronotype as Well as Time of Day,” Psychological Science 25, no. 12 (2014): 2272–2274; Maryam Kouchaki and Isaac H. Smith, “The Morning Morality Effect; The Influence of Time of Day on Unethical Behavior,” Psychological Science 25, no. 1 (2013): 95–102. .

Если коротко, то все мы в течение дня проходим через три фазы: пик, провал и восстановление. Примерно три четверти людей («жаворонки» и «птицы третьего вида») проживает их именно в таком порядке. Но у оставшейся четверти (то есть у тех, кто по генетическим или возрастным причинам относится к «совам»), наблюдается иная последовательность: восстановление, провал, пик.

Чтобы проверить эти соображения, я попросил своего коллегу, исследователя Кэмерона Френча, проанализировать суточные биоритмы ряда художников, писателей, композиторов и изобретателей. Источником материала для его анализа послужила замечательная книга Мейсона Карри «Режим гения: Распорядок дня великих людей» [7] Карри М. Режим гения: Распорядок дня великих людей. – М.: Альпина Паблишер, 2013. . В ней описаны режимы работы и отдыха 161 творческой личности: от Джейн Остин и Энтони Троллопа до Джексона Поллока и Тони Моррисон. Френч изучил их повседневные рабочие графики, присвоив каждой составляющей кодовые обозначения, близкие по смыслу к циклу «пик – провал – восстановление»: «полное погружение в занятия», «отсутствие занятий» и «менее интенсивные занятия». И вот что выяснилось.

Например, композитор П. И. Чайковский обычно вставал между 7 и 8 часами утра, после чего читал, пил чай и выходил прогуляться. В 9:30 он садился за рояль и в течение нескольких часов сочинял музыку. Затем делал перерыв, чтобы пообедать и совершить еще одну прогулку. (Чайковский считал, что длинные, иногда двухчасовые, прогулки идут на пользу его творчеству.) В 5 часов дня он снова садился за рояль и работал до ужина, который у него был в 8 часов вечера. Спустя примерно полтора века похожего ритма придерживается писательница Джойс Кэрол Оутс. Она «обычно пишет с 8 или 8:30 и примерно до 13 часов. Затем обедает и позволяет себе послеобеденный перерыв, чтобы вновь сесть за работу, которой занимается с 4 часов дня и до ужина – около 7 часов вечера» {53} 53 Mason Currey, ed., Daily Rituals: How Artists Work (New York: Knopf, 2013), 62–63. . И Чайковский, и Оутс относятся к людям цикла «пик – провал – восстановление».

Другие творцы следовали сигналам других барабанщиков суточных биоритмов. Так, романист Гюстав Флобер, проживший бóльшую часть жизни в одном доме со своей матерью, обычно не вставал с постели раньше 10 часов утра, после чего в течение часа занимался своим туалетом и курил трубку. Примерно в 11 часов «писатель выходил к родным в столовую, где подавали второй завтрак, одновременно служивший ему и обедом». После этого Флобер некоторое время давал уроки племяннице, а бóльшую часть дня посвящал отдыху и чтению. В 7 часов вечера литератор ужинал, после чего «садился поговорить с матерью» до ее отхода ко сну в 9. И лишь после этого он садился писать. День «совы» Флобера был построен в обратном порядке: от восстановления к провалу с последующим пиком {54} 54 Там же, 29–32, 62–63. .