Дэниель Пинк - Таймхакинг. Как наука помогает нам делать всё вовремя

На протяжении многих лет университетские клиники США сталкивались с так называемым июльским эффектом. Ежегодно в июле свою врачебную карьеру начинала новая группа выпускников медицинских факультетов. Невзирая на отсутствие у молодых специалистов серьезного практического опыта, клиники возлагали на них значительную ответственность за результаты лечения пациентов. Именно так юные врачи овладевали своей профессией. Единственным минусом подобного подхода было то, что жертвами этого процесса обучения на рабочем месте часто становились пациенты, причем хуже всего дела обстояли в июле. (В Великобритании это происходит на месяц позже, а выражаются там более конкретно: английские врачи называют период выхода на работу новоиспеченных докторов «августовским сезоном забоя».) Так, например, исследование свидетельств о смерти, выданных в США более чем за 25 лет, установило, что «в округах, где имеются университетские клиники, количество врачебных ошибок, повлекших смертельный исход, в июле увеличивалось на 10 % по сравнению с остальными месяцами года. Напротив, в округах, где университетские клиники отсутствуют, июльский “скачок” не наблюдался» {173} 173 David P. Phillips and Gwendolyn E. C. Barker, “A July Spike in Fatal Medication Errors: A Possible Effect of New Medical Residents,” Journal of General Internal Medicine 25, no. 8 (2010): 774–779. . Другое исследование университетских клиник показало, что в июле и августе вероятность возникновения у пациентов послеоперационных проблем возрастала на 18 % по сравнению с апрелем и маем, а риск смерти на операционном столе был на 41 % выше» {174} 174 Michael J. Englesbe et al., “Seasonal Variation in Surgical Outcomes as Measured by the American College of Surgeons-National Surgical Quality Improvement Program (ACS-NSQIP),” Annals of Surgery 246, no. 3 (2007): 456–465. .

Однако в последнее десятилетие университетские клиники поработали над исправлением ситуации. Вместо того чтобы объявить неудачное начало неизбежной проблемой отдельно взятого человека, они взялись за ее решение коллективно и добились успехов. Теперь в базовых клиниках, как, например, в той, которую я посетил в Мичиганском университете, новички начинают работать в команде опытных специалистов. Такого рода совместное начало позволило многим подобным клиникам резко снизить «июльский эффект».

Или взять, к примеру, несовершеннолетних матерей-одиночек из бедных городских районов. Сами понимаете, какое будущее обычно ждет детей, появившихся на свет в таких условиях. Но один из действенных способов решения проблемы – проследить, чтобы младенец и его мама не начинали свой путь в одиночку. Запущенная в 1970-е гг. национальная программа под названием Nurse-Family Partnership («Партнерство по семейному сестринскому уходу») направляет к молодым матерям медсестер, которые помогают улучшить условия начала жизни ребенка. Сегодня эта программа работает в 800 муниципалитетах США и является субъектом строгой независимой оценки, которая дает обнадеживающие результаты. Визиты медсестер способствуют снижению уровня младенческой смертности, сдерживают появление расстройств поведения и внимания и минимизируют зависимость семей от талонов на продукты и других социальных программ {175} 175 David L. Olds et al., “Effect of Home Visiting by Nurses on Maternal and Child Mortality: Results of a 2-Decade Follow-up of a Randomized Clinical Trial,” JAMA Pediatrics 168, no. 9 (2014): 800–806; David L. Olds et al., “Effects of Home Visits by Paraprofessionals and by Nurses on Children: Follow-up of a Randomized Trial at Ages 6 and 9 Years,” JAMA Pediatrics 168, no. 2 (2014): 114–121; Sabrina Tavernise, “Visiting Nurses, Helping Mothers on the Margins,” New York Times, March 8, 2015. . Кроме того, они способствуют улучшению состояния здоровья детей и их обучению, росту процента грудного вскармливания и охвата вакцинацией, а также поиску и сохранению матерями постоянной работы {176} 176 David L. Olds, Lois Sadler, and Harriet Kitzman, “Programs for Parents of Infants and Toddlers: Recent Evidence from Randomized Trials,” Journal of Child Psychology and Psychiatry 48, no. 3–4 (2007): 355–391; William Thorland et al., “Status of Breastfeeding and Child Immunization Outcomes in Clients of the Nurse-Family Partnership,” Maternal and Child Health Journal 21, no. 3 (2017): 439–445; Nurse Family Partnership, “Trials and Outcomes” (2017). (Электронная версия: http://www.nursefamilypartnership.org/proven-results/published-research .) . Во многих европейских странах такие визиты предусмотрены на государственном уровне. И неважно, какими мотивами руководствуются создатели подобных программ – моральными (спасение жизней) или материальными (в долгосрочной перспективе они ведут к экономии государственных расходов). В любом случае принцип един: не бросать наиболее уязвимые категории населения на произвол судьбы, поскольку от совместных начинаний выигрывают все.

Такой же подход можно использовать и применительно к проблеме людей, которые не по своей воле вынуждены начинать карьеру в скверных экономических условиях. Не надо отмахиваться: мол, время им действительно выпало неудачное и с этим ничего не поделаешь. Наоборот, следует признать, что наличие огромного количества недостаточно зарабатывающих или испытывающих трудности с развитием карьеры людей затрагивает каждого из нас: это могут быть и дефицит покупателей на производимые вами товары, и более высокие налоги вследствие сокращения рабочих мест. Одним из решений могла бы стать совместная программа правительства и университетов по списанию задолженностей по образовательным кредитам, привязанная к уровню безработицы в стране. Например, если этот показатель превысит 7,5 %, определенная часть задолженности выпускников этого года по таким кредитам будет списана. Или, скажем, при достижении некоего уровня безработицы университеты или федеральное правительство могли бы финансировать оплату услуг консультантов по трудоустройству для выпускников, вынужденных вступать на новые неизведанные территории. Это было бы сродни помощи, которую федеральное правительство оказывает регионам, подвергшимся стихийным бедствиям.

Главное – признать: медленно надвигающиеся проблемы из разряда «когда» ничуть не менее серьезны, чем стремительные бедствия категории «что», а потому они требуют такой же коллективной реакции.

Большинству из нас свойственно ощущение значимости начала. А современная наука о времени доказала, что на самом деле это даже еще важнее, чем нам казалось. Начало остается с нами намного дольше, чем мы думаем, и оказывает влияние на весь процесс вплоть до самого его конца.

Именно поэтому, решая жизненные проблемы – будь то похудение на пару килограммов, помощь детям в учебе или согражданам, ставшим жертвами неблагоприятного стечения обстоятельств, – мы должны расширить спектр своих реакций, включив в него наряду с аспектом «что» и аспект «когда». Вооружившись научным знанием, мы можем начинать гораздо успешнее: и в учебе, и далеко не только в ней одной. Зная, как наш разум считается со временем, мы можем использовать временные ориентиры, чтобы оправиться от неудачного старта и предпринять новый. А понимание того, насколько несправедливым и устойчивым бывает влияние тяжелого старта, может сподвигнуть нас на более частые совместные начинания.